Онлайн книга «Каникулы в Простофилино»
|
– Разобьют, – каркала Клосс. «Дзынь…» – пронеслось по студии. – Начнут собирать осколки и порежутся. – Ой, ой! – застонал Иван. – Стекло-то острое, дайте йод! Я словно завороженная наблюдала за происходящим в студии. Похоже, мужеподобная поэтесса настоящая ведьма – она зомбировала несчастного Орлова! Иначе по какой причине Иван, словно кролик, выполняет установки «гипнотизера»? – Вау! – завопил из зала восторженный детский голосок. – Побег из Шоушенка! Ваша котлета удирает! Мы с Риммой одновременно повернули головы, и я с огромным облегчением увидела, что зеленое тельце скачками приближается к задней части декораций. – Врешь, не уйдешь! – завопила поэтесса и, схватив молоток, кинулась за земноводным. Хрясь, хрясь… тук, тук… По счастью, Римма не обладала хорошим зрением и меткостью, молоток всякий раз опускался на пол в паре сантиметров от все быстрей прыгающей лягушки. – Боюсь, – затрясся Иван и прикрыл белокуро-кудрявую голову наманикюренными пальчиками, – поэтессы все такие – не успеешь вздохнуть, убьют, а потом сядут вирши слагать, оплакивать чужую смерть. Им нужны потрясения и сильные эмоции. Вампиры! Зал засвистел и заорал. – Хватай ее! – Спрячьте лягушку! – Верните жабу на стол! – А рецепт кляра? – Нам дадут попробовать? – Вау, она удрала! – Прекрати бардак, – ожила Валечка, – живо рули процессом. – Господа, господа! – закричала я. – Полный порядок! Естественно, никто не собирался забивать лягушечку перед камерами. – Почему нет? – заволновалась милая старушка, восседавшая в первом ряду. – Зачем лишили нас удовольствия? Я икнула и уставилась на уютную пожилую леди, облаченную в слегка старомодный и слишком теплый для сегодняшнего дня костюм из твида. – Как же дома станем готовить? – продолжала возмущаться престарелая дама. – Очень важен момент обезглавливания. Если произвести его неправильно, блюдо потеряет вкус и аромат. И вообще лучше обдирать лягушку живьем! К моему горлу начала подкатывать тошнота. – Вели Клосс почитать стихи, – приказала Валечка, – а я тем временем что-нибудь придумаю. Лягушку больше не вынесем или меня паралич разобьет! – Риммочка, – дрожащим голоском завела я, – мы еще не слышали ваших произведений! Просим, просим… Растрепанная, вспотевшая, бордово-красная Клосс, продолжая держать в руках молоток, кивнула и гулким басом завела: – Солнце встает из-за туч, блеснул в горах первый луч, так темна и черна вода, я к тебе не вернусь никогда, сердце сжала боль, под аркой теснится кроль, он боится воды, не ходи к ней и ты! – Браво! – воскликнула Валечка. – Браво! – подхватила я и забила в ладоши. – Кто такой кроль? – поинтересовался Иван. – Это ведь стиль плавания! Как он может тесниться под аркой и отчего боится воды? Смысла не вижу! – В стихах его и не должно быть, – мечтательно протянула бабуся, желавшая увидеть в мельчайших подробностях убийство ни в чем не повинной лягушки. – Рифму способен воспринять лишь человек тонкой душевной организации. Вот Орлов – ремесленник, издательский проект, писать не умеет. Я точно знаю! А Риммочка творец. – Ерунда! – рубанул рукой воздух Иван. – Давайте прочитаем главу из моего нового романа «Еж с гранатой», я случайно прихватил текст. Я моргнула, в руке прозаика невесть откуда появилась толстая пачка листов. – У нас кулинарное шоу! – взвыла Валечка. – Немедленно пресеки безобразие и вели им готовить. – Давайте вернемся к плите, – заулыбалась я гостям. Не тут-то было! – Помню стихи наизусть, – рявкнула Римма, – мне не нужны шпаргалки! Вьется по ветру стяг, ты теперь чужой враг… – Еж шел по лесу, – неожиданно легко переорал коллегу по перу Иван, – его мучили тяжкие мысли о неизбежной кончине смертельно больной жены, что лучше… – …вздох твоих губ… – …жить в муках или мирно умереть… – …обжигает болотом страсти… – …лечь на кладбище, под зеленый холм… – У меня инфаркт, инсульт, энурез и клептомания, – застонала Валя, – умираю. Сделай же что-нибудь! – Ой, – подскочила я, – совсем забыла! Издательство «Марко» пообещало участнику шоу, либо вам, Иван, либо вам, Римма, денежный приз. Гости замерли на полуслове с разинутыми ртами. – Его получит тот, кто первым покажет готовое блюдо, – договорила я. Орлов и Клосс метнулись к мискам. – Гениально, – выдохнула Валечка. – Ты спасла шоу. Как только додумалась до такой идеи? Я невольно улыбнулась. Да всем известно, что литераторы жадны до неимоверности. Скажи писателю, что он накропал гениальную рукопись, пообещай гонорар, и любой прозаик, поэт, критик – каждый из них, пламенный борец за идею, мигом станет твоим навеки. – Так нечестно! – заорала Клосс. – У Ваньки все уже почищено, а у меня пустая разбитая банка. Где жаба? – Лягушку в студию! – прокричал незнакомый голос, и под барабанную дробь из-за декораций вновь появилась полуголая девица в фартучке. На сей раз она тащила миску, в которой красовались здоровенные окорочка, покрытые пупырчатой кожей. – Этта че? – потеряв от удивления умение литературно выражаться, ахнула Клосс. – Лягушка, – радостно сообщила я. – Ее поймали и разделали, можете начинать. – А где передние лапки? – не успокаивалась Римма. – Да вон же они! – Тут лишь задние, – уперлась поэтесса. – А я уже почти доделал, – заликовал Иван, – приз мой! |