Онлайн книга «Полночное венчание»
Холли расстегивала свою сумку. — Могу представить, — снова сказала она. — А чью кровать я заняла? Джек обернулся, гневно подняв брови. Холли почувствовала, что заливается краской до самых корней волос. — Я имела в виду… здесь же две кровати. Вряд ли ты один занимал всю палатку. Значит, кто-то здесь… Джек сочувственно покосился на нее. — Рамон. И, прежде чем ты спросишь, — нет, я его не выгонял, он сам ушел. — Я знаю, что ты его не выгонял, — со все еще горящими щеками пробормотала Холли. Разве не он сегодня утром сказал ей: «Это больше не повторится»? Сможет ли она забыть об этом? Джек был последним человеком, с которым она ожидала разделить спальню. И, наверное, ему это было еще более неприятно, чем ей. — Длинный был день, — притворно зевнула Холли. Джек бросил взгляд на часы. — Сейчас начнется летучка. Мы должны быть там. После нее ты можешь поужинать или пойти сразу спать — как хочешь. Как выяснилось, летучка была весьма неформальной и настолько краткой, насколько это было возможно. Речь шла об укреплении дощатых настилов; врачи попросили палатку для изолятора; возникли проблемы с системой очистки воды. Погода, кажется, понемногу улучшалась. И назавтра должны были приехать гости из столицы. — Холли сможет переводить, — сказал Рамон, ведший летучку. Он посмотрел на нее. — Да? — Я постараюсь. Когда летучка окончилась, Рамон подошел к ней. — Тебе нравится бобовое рагу? — Наверное, да, — удивилась Холли. — Дело в том, что оно будет на ужин. Ребята из Департамента по чрезвычайным ситуациям привезли нам запас продуктов в упаковках, как для космонавтов. Но, откровенно говоря, наши женщины и сами готовят. — Рамон взял ее под руку и повел к общей большой палатке. — Тебе кто-нибудь догадался дать факел? — Нет еще. — Он тебе понадобится. Здесь даже днем, бывает, набегают тучи и делается темно. Я тебе принесу факел. Джек рассказал тебе о правилах? Холли невольно напряглась. — Да. И очень добросовестно. Рамон фыркнул. — Значит, добросовестно. Как раз то, что тебе надо в медовый месяц. Холли повернулась к нему. — Рамон, скажи мне одну вещь. Он неловко пробормотал: — Если это касается Джека, лучше спроси его. — Я не могу выпытывать у него что-либо. Ты же сам понимаешь, это не тот род брака, — прямо сказала она. Рамон первым опустил глаза. — Ну хорошо, — наконец сдался он. — Что ты хочешь знать? Холли поколебалась. — Кто была она? Рамон что-то пробормотал сквозь зубы. Потом спросил: — Значит, тебе уже кто-то рассказал про Сюзанну? Я так и знал. Я его предупреждал… — Сюзанна, — повторила Холли. — Сюзанна… а дальше? Рамон посмотрел в потемневшее небо. — Не здесь. Пойдем в мою палатку. По крайней мере смогу тебя чем-нибудь угостить, чтобы запить бобы. В палатке Рамона оказалось три кровати, но никого из людей не было. Из-под пачки бумаг он вытащил плоскую фляжку и протянул ее Холли. — Стаканов нет. Она открыла фляжку и сделала крошечный глоток. И немедленно до слез раскашлялась. — Ох… Что это? — Местный тростниковый спирт. Вроде рома. Хороший антисептик. — Охотно верю, — сказала Холли, потирая нос. Рамон широко улыбнулся. — Помогает от всего, начиная с депрессии и кончая камнями в почках, как утверждают местные жители. Если бы Рамон думал, что Джек женился чисто фиктивно, он бы не стал так говорить. Холли сильно подозревала, что для Рамона брак был настоящим браком, и любопытство жены относительно прошлого ее мужа было вполне законным. К тому же ей казалось, Рамон убежден, что любая женщина, вышедшая замуж за Джека Армора, немедленно должна в него влюбиться, что бы она ни говорила при этом. — Понимаешь, я не влюблена в него, — объявила она. — Я просто не хочу быть здесь единственной, кто ничего не знает. Рамон только вздохнул, взял фляжку и сделал приличный глоток. — Хорошо. Пару лет назад у Джека был роман с женщиной из Колумбии. Сюзанна Монтихо. Учительница, но после землетрясения он пригласил ее переводчицей. Какое-то время мы даже думали, что это все серьезно, но в конце концов это был просто… — он сделал выразительный жест. — Как долго это продолжалось? Кто ушел первым? Как она выглядела? — Холли, не надо. Ты же понимаешь, мужчины о таком не болтают. — Но ты ее знал? И что ты о ней думаешь? Тебе она нравилась? Он помрачнел. — Нет, не особо. Этакая Мона Лиза… — Что это значит? Он задумчиво вертел в руках крышку от фляжки. — Ну… знаешь ли. Такое молчаливое страдание, которое заставляет всех вокруг чувствовать себя перед ней виноватыми. — Он поднял глаза, и Холли вдруг поняла, что нечаянно затронула больную тему. Долго сдерживаемый гнев теперь выплескивался наружу. — Она поставила Джека на колени. После разрыва на него несколько месяцев было страшно смотреть. Холли едва не ахнула от внезапной боли. Но Рамон, погруженный в воспоминания, ничего не заметил. — Еще один вопрос. Он хотел жениться на ней? — О да! — яростно сказал Рамон. — Очень хотел. Купил ей целый замок в Англии и все такое. Даже кольцо. Холли быстро спрятала левую руку в карман. — И что же случилось? — Она никак не могла разобраться в себе, видите ли. То прогоняла его, то звала обратно. Даже после того, как работа в Колумбии окончилась. Ни стыда ни совести. Вытаскивала его из Индии, из Македонии — где бы он ни находился, отовсюду летел к ней. А в конце концов она вернулась к мужу. У нее даже не хватило пороху признаться Джеку. Он просто застал их вдвоем. Холли вскочила. — Так она была замужем? И Джек знал? — Предполагалось, что она разведется. Но по-моему, это была ложь с самого начала. Она рассказывала ему печальные истории о своих младших братьях и сестрах, о старушке бабушке, а Джек оплачивал все ее счета, пока ее муж работал в Венесуэле. Вот так я думаю. — Джек не мог любить такую женщину! — Мужчины, — с горечью сказал Рамон, — способны полюбить даже Медузу горгону. Дело в гормонах и моменте. — Но… такой холодный расчет. Он должен был понять… Рамон махнул рукой: |