Онлайн книга «Злюка»
— Тебе для работы нужна тишина? Шум не раздражает? — Все зависит от настроения. И еще от того, какая муза меня вдохновляет. Он испытующе посмотрел на Джессику. Эта студия была для него своеобразным святилищем. Сюда он приводил лишь немногих избранных. Комната эта слишком многое говорила о характере ее хозяина. А Николас по натуре был человеком скрытным и раскрывался лишь перед самыми близкими друзьями. — Скажи, куда мне встать или сесть, пока ты будешь писать. — Ты не хочешь здесь все посмотреть? — Я думаю, ты сам покажешь, что захочешь, — отозвалась Джессика. — Садись вот сюда. А я пока буду делать одну абстракцию для благотворительного аукциона, который состоится на той неделе. Как завороженная, Джессика наблюдала за тем, как Николас превращает чистый холст в произведение искусства. Сначала он изобразил яркий цветовой фон — дерзкими, размашистыми и уверенными мазками. Прошел час, другой… Джессика не замечала, как идет время. Процесс творчества захватил ее целиком, пусть даже она не совсем понимала композицию и смысл этой абстрактной картины. Ей просто нравилось наблюдать за тем, как работает Николас. Он весь без остатка отдался работе. Он будто погрузился в пространство творимой им картины. Джессике было ужасно интересно взглянуть на его готовые работы. И не из праздного любопытства. Его картины действительно интересовали ее, потому что она уже поняла, что в каждую свою вещь Николас вкладывает частичку души. Может быть, в другой раз она и попросит его показать ей картины. В другой раз… Наконец Николас отступил от мольберта. — На сегодня, пожалуй, хватит. Он положил кисточки в растворитель и вытер руки полотенцем. — Пойдем. Он провел Джессику в кухню. — Вот тебе сумка-холодильник. Собери продукты, а я быстренько приму душ и переоденусь. Он вернулся минут через десять, и они поехали на пикник. Николас привез Джессику в уединенную рощу с видом на море. — Проголодалась? — спросил он, расстилая на траве покрывало. — Ужасно. Джессика принялась разбирать сумку-холодильник. Николас тем временем принес из машины большой солнечный зонтик и установил его так, чтобы Джессика сидела в тени. Она расстелила на покрывале скатерть. Достала тарелки и еду: свежий хлеб, нарезанную ветчину, курицу и салаты, сыр и фрукты. — Выпьешь содовой? — С удовольствием. Джессика открыла бутылку охлажденной минералки и жадно припала прямо к горлышку. Николас сделал два бутерброда и передал один ей. — Ты это ешь? Сейчас проверим, — она откусила кусок, проглотила и улыбнулась. — Еще как ем. Ей было на удивление хорошо и спокойно. Такой расслабленной и беззаботной она себя не чувствовала уже давно. Они с Николасом будто были совсем одни в этой роще, одни в целом мире. Но сейчас это ее не пугало. Внутренний голос подсказывал, что ей надо держаться настороже. Поехав вместе на природу, они с Николасом сделали пусть и крошечный, но все-таки шаг к сближению. Кто знает, к чему это приведет… Но сейчас Джессике не хотелось думать о чем-то серьезном. Ей было просто приятно сидеть с ним рядом, жевать бутерброды, смотреть на море и разговаривать. Ей хотелось узнать побольше про этого человека. — Расскажи о себе, — попросила она. Он отложил свой бутерброд и пристально посмотрел на нее. — Что тебе рассказать? — Про свою семью. Где ты родился, вырос… — Возмужал и состарился, — весело рассмеялся Николас, но потом вдруг посерьезнел. — Я родился на Кипре. Родители эмигрировали в Америку, когда мне было пять лет, У меня, есть две сестры. Обе младшие. Одна живет сейчас в Австралии, другая в Афинах, с мамой. Они перебрались в Грецию, когда отец умер от рака. — Ты с ними часто видишься? — Каждый год. Он улыбнулся. — У тебя, наверное, есть племянники и племянницы. — Три племянника, две племянницы. В возрасте от трех месяцев до шести лет. Почему-то раньше Джессика считала Николаса самодостаточным и одиноким, но теперь ей было очень легко представить, как он возится с детишками: играет с ними в лошадки или в мяч. Наверное, он замечательный дядя. Племянники от него без ума. Интересно, а почему он до сих пор не женился и не завел своих собственных детей? — А теперь ты расскажи мне о себе. Это был вполне справедливый вопрос, но Джессика решила ограничиться таким же кратким отчетом, какой представил ей Николас. — Родилась и училась в Нью-Йорке. У меня есть сестра и брат, но это дети второй папиной жены. Давай пройдемся по берегу, — предложила она, резко меняя тему. Джессика не хотела говорить Николасу о себе больше, чем он уже знал. Она решительно поднялась и взглянула на часики у себя на руке. Было уже пять часов. — Ты когда собираешься ехать домой? — Вообще-то я не тороплюсь… Николас собрал продукты и посуду, свернул одеяло, сложил зонтик и отнес все в машину. Они спустились по склону холма на песчаный пляж и неторопливо пошли рядом у самой кромки прибоя. С моря дул легкий прохладный ветерок, который приятно холодил кожу. Николас взял Джессику за руку, и она не отняла руки. А когда он повел ее за собой в уединенный грот, она тоже не стала протестовать. Они беспечно болтали, рассказывали друг другу анекдоты и беззаботно смеялись. Джессика чувствовала, что между ними устанавливаются какие-то особые, по-настоящему теплые, доверительные и дружеские отношения, которые никак не были связаны с тем сексуальным влечением, которое они, безусловно, — зачем отрицать очевидное? — испытывали друг к другу. Это влечение никуда не делось. Джессика ни на секунду не забывала о том, что она находится наедине с весьма привлекательным мужчиной. И что этот мужчина питает к ней очень большой интерес… В какие-то мгновения ей хотелось махнуть рукой на последствия и дать волю своим безумным желаниям. Но внутренний голос подсказывал ей, что она должна быть осторожной, что потом может пожалеть, если сейчас поддастся своим порывам. И каждый раз здравый смысл побеждал. Когда они вернулись к машине, было уже почти шесть часов. Николас открыл Джессике дверцу пассажирского сиденья, но, когда она собралась уже сесть, он неожиданно положил руки ей на плечи. Она обернулась к нему, затаив дыхание. На мгновение взгляды их встретились, а потом он склонился к ее губам… Это был решительный и властный поцелуй, поцелуй как безмолвный приказ отдать ему то, что Джессика не то чтобы не хотела, а просто боялась ему отдать. |