Книга Теория катастрофы, страница 4 – Ник. Горькавый

Джерри, шагающий рядом с Никки, тихо спросил:

— Помнишь — год назад? Перед торжественным ужином ты сделала себе причёску — в первый раз без рыжей краски. А я как увидел тебя с хрустальными волосами, так сразу и пропал!

Никки засмеялась, приобняла Джерри за шею и взъерошила его длинные каштановые пряди. Так ласков был её жест, и так засветился в ответ юноша, что окружающие понимающе переглянулись: эти двое живут в своей Вселенной. Красивая Марина Блэкуолл с пышной тёмно-русой причёской тоже заметила происходящее — и нахмурилась.

И не только она.

Студенты уселись за длинные столы своих Орденов в зале приёмов Колледжа. Перед началом обеда директор представил студентам новых преподавателей гуманитарного факультета: социолога, профессора Тхимсота, а также профессора Эксмина, специальность которого директор почему-то не назвал.

Ребята набирали себе тарелки вкусных маленьких бутербродов, тянулись к бутылочкам с напитками. Первокурсники чувствовали себя стеснённо, но постепенно осваивались, прислушиваясь к разговорам соседей.

От стола преподавателей донёсся уверенный голос нового профессора-неизвестно-чего, беседующего с соседями:

— В Японии сакэ пьют из деревянных ящичков. Их удобно составлять в пирамиды. Культура еды на Востоке удивительна. Сидишь на циновке в традиционном ресторане старого Киото, отъезжает дверь — за ней девушка с подносом, тоже на коленках — и улыбается. Она перебирается в гостиную и подаёт блюда — и всё это — не вставая на ноги! Когда вокруг вас ползает на коленях симпатичная девушка, да ещё и кормит — это создаёт непередаваемые вкусовые ощущения! Хотел привить в семьях друзей — нет, не прижилось…

Последняя фраза не только ясно показала, что профессор холост, но и объяснила, почему.

За столом вокруг нового преподавателя по какой-то случайности сидели одни женщины: профессора Франклин, Майсофт, Гуслик и тренер Бенто Нджава. Литературовед Джоан Гуслик улыбалась рассеяннее обычного, а поблёскивающие глаза профессора кибернетики Майсофт пристально следили за рассказчиком. Джоан Гуслик была одета в свою повседневную широкую хламиду, зато Элен Майсофт в чёрно-белом платье выглядела очень элегантно.

— Кто этот новый профессор Эксмин? — спросил Джерри у соседей-Сов.

Сразу нашёлся знающий:

— Эксмин — писатель-интеллектуалист, автор бестселлеров «Мускулы разума» и «Искусство полемики». Он всемирно известен.

— Не люблю тех, кого заставляют любить, — косясь на профессоров, независимым тоном пробурчал Жюльен-Сова, круглолицый паренёк с умными глазами, и простёр благословляющий жест над изобильным столом:

— Друзья мои, душа человека всё-таки находится в желудке!

И стал собирать на тарелку приглянувшиеся бутерброды.

— Нельзя сказать точно, есть ли у человека душа, — вдруг возразил новичок-первокурсник, сидящий напротив. — Но, в любом случае, в желудке ей не место.

— Ты говоришь важные вещи, — приветливо улыбнулся Жюльен. — Жаль, что ты их не понимаешь!

Все захихикали.

Новичок упрямо наклонил коротко остриженную, шишковатую голову.

— Душа — это простонародный термин для высшей нервной деятельности человека. Она сосредоточена в мозгу, и её исследуют психиатрия и психология.

— Да ты не человек, а птица счастья! — удивился Жюльен.

Джерри ещё в прошлом году подружился с этим французом, известным острословом и любимцем девочек всех Орденов; он, улыбаясь, слушал Жюльена и новичка и поглядывал на стол, за которым сидела Никки.

Леопарды веселились шумно.

— После церемонии Старой Шляпы, — хвастается Смит Джигич, — я успел подложить в карман Бофику-Дракону бурчалку!

— Это что?

— Устройство размером с монету, которое периодически испускает громкие звуки бурчания живота!

Леопарды одобрительно хихикают.

Четверокурсник-Леопард живо описывает группе первокурсников самое яркое событие прошлого года:

— Профессор Дермюррей отчитывает Джонни-Сову в коридоре. Кругом — масса студентов, но это его не смущает. Тут раздаётся голос, громкий и тоскливый, как лекция самого Дермюррея: «Милый профессор!» Глядим — у стены стоит дипломница профессора, вся в белом. Складывает молитвенно руки и вещает восхищённым голосом: «Какой вы красивый!» Профессор остолбенел, морда у него стала свирепая, багровая. Девица продолжает: «Поговорите со мной, а то утоплюсь…» Дермюррей зарычал, подскочил к девице и разорвал её пополам, как бумагу. Силища неимоверная! Это он настенный голоэкран разодрал, на который кто-то запустил свой ролик. Абсолютно реалистичный! Девица молвила: «Вы разбили моё сердце, профессор!» — и растаяла. Всем очень понравилось — за исключением Билли-Дракона. Он от смеха растянул себе какую-то мышцу в паху…

К хохоту первокурсников присоединился и остальной стол, слышавший эту историю не менее восемнадцати раз.

«Почему люди, отмечая торжественное событие, так любят есть вместе?» — неслышно спросила Никки у кибердруга, беря с тарелки бутерброд с сёмгой и сыром.

Робби ответил, тоже неслышно:

«Первобытная традиция: коллективное поедание мамонта, ассоциированное с праздником. Совместная еда — это торжественный парад победы после удачной охоты».

Загорелая светловолосая Изабелла, заметно подросшая и похорошевшая за лето, сказала сидящей напротив Никки:

— Меня все каникулы донимали расспросами о твоей победе в Лунной Регате.

— Облёт вокруг Луны — это было сделано классно! Молодец! — с энтузиазмом воскликнул Смит Джигич, и остальные поддержали его мнение. Кудрявая черноволосая девочка, в первый раз попавшая за шумный стол Леопардов, смотрела на Никки во все глаза цвета тёмного ореха.

— Пришлось пошевелить мозгами, — пожала плечами Маугли, — ничем другим перед пилотами-профи я козырнуть не могла.

— У тебя здорово получилось! — воскликнула Изабелла. — И это не удивительно, ведь твои мозги…

— …это самое могучее оружие на свете! — заревели Леопарды, и в зале на них стали оглядываться.

— Да бросьте вы, — засмущалась Никки, — мне просто повезло… какой из меня пилот — я после финиша отрубилась от перегрузки, и Робби сам шлюпку назад вёл. После приземления очнулась, смотрю в зеркало: ужас! глаза с синяками, рожа в крови… — чуть снова в обморок не упала. Я даже про премию ничего не знала. На призовой чек таращилась, как робот на новый шлюз. Просто повезло.

— Я давно замечаю, — задумчиво сказал огромный пятикурсник Влад, — как дьявольски везёт этой маленькой Никки. Да и Багстоун мне об этом всё толковал — повезло ей, просто повезло…

Услышав про Багстоуна, закончившего Колледж Эйнштейна в прошлом году, стол Леопардов снова покатился от смеха: все помнили, как Никки разгромила этого чемпиона школы в поединке на мечах.