Книга Теория катастрофы, страница 41 – Ник. Горькавый

Это профессор произнесла, не сводя глаз с Рединбурга. В аудитории раздались смешки. Граф побурел свёклой, прикусил нижнюю выдающуюся губу, но потом снова её гордо выпятил. Профессор отвернулась и заключила:

— Законы ООН запрещают дискриминацию групп населения с врождёнными недостатками. Генетическая этика — молодая наука. Она заботится об интересах как взрослых, так и детей.

— Она просто тормозит генетический прогресс на основании глупых моральных рассуждений, — ленивым голосом сказал принц Дитбит.

— Каждое из этических правил выведено из страданий многих людей, — возразила профессор. — Любое наше неосторожное действие — или преступное бездействие — откликается детским горем. Проценты генетической статистики написаны кровью и слезами.

Принц Дитбит криво усмехнулся, но не стал больше возражать.

— Что вы думаете о законе свободной геномодификации, профессор? — спросила Никки.

Профессор Франклин вздохнула и сказала:

— Геномодификация может стать огромным шагом вперёд для всего человечества, но она же может расколоть его навсегда… Молчание космоса считается главным парадоксом космобиологии. Ведь цивилизаций в космосе должно быть много. Почему же они не выходят на связь? Не губит ли развивающиеся цивилизации какой-то общий фактор? Есть гипотеза, что каждое общество испытывается соблазном генетического улучшения и гибнет, разорванное на куски, или замыкается на внутренних распрях, отворачиваясь от звёзд…

— Но ведь Дайсон утверждал… — Кто-то решил поспорить, но профессор властным жестом остановила постороннюю дискуссию.

— Влияние генетики на социальное поведение было доказано с помощью дрозофил — фруктовых мушек, любимых биологами подопытных животных с двухнедельным жизненным циклом. Мушка Drosophila melanogaster — один из первых организмов с полностью расшифрованным геномом из примерно четырнадцати тысяч генов. Эта мушка примечательна тем, что страдает аналогами более шестидесяти процентов известных человеческих заболеваний, включая старческое слабоумие — болезнь Альцгеймера.

Кора-Дракон скривилась и тихо проворчала:

— Странные эти биологи. Так любить мух и тараканов…

Жюльен-Сова усмехнулся:

— Сами вы, девушки, странные. Визжите: «Фу, таракан!», но стоит ему обзавестись фотогенными клетками с люциферином, как вы начинаете сюсюкать: «Светлячок, светлячок!»

Профессор Франклин вызвала на экран карты геномных мутаций.

— Дрозофилы могут обучаться и приобретать условные рефлексы. Однако мутантные по гену rutabaga мухи обнаруживают трудности в обучении. Аналогичные гены найдены у мышей, коров и человека. Дрозофилы-мутанты по гену dunce являются тупицами в обучении, по гену agnostic — полностью утрачивают способность к обучению.

В аудитории возникло оживление: кое-кто стал уныло пожимать друг другу руки, другие — сочувственно хлопать соседей по плечам.

— Профессор, а могут генетики заставить тупых мух поумнеть? Хотя бы их потомство?

— Учёные учились исправлять генетические дефекты именно на дрозофилах, — сказала профессор. — Например, мутация eyeless приводит к полному отсутствию глаз у дрозофилы. Генетики пересадили слепой мухе ген, отвечающий за развитие глаз у мыши. У потомства таких слепых дрозофил выросли не только обычные глаза, но ещё и тридцать дополнительных небольших глаз — на локтях, на антеннах, под крыльями…

— Вот это да! — восхитились в зале. — А мозги можно в разных местах вырастить?

Профессор улыбнулась и продолжила лекцию:

— Брачные ритуалы дрозофил тоже обусловлены генетически. Сексуально привлекательная муха правильно танцует, жужжит и пахнет. Брачные танцы фруктовых мушек сопровождаются ритмической «песней любви» длительностью пятьдесят пять секунд…

Профессор указывала на мутации в ДНК и объясняла, к чему приводят данные генетические нарушения:

— Мутации cacophony и dissonans влияют на музыкальные способности мух-самцов, а к фальшивому пению самки относятся отрицательно.

— Мутанты по гену hni (he is not interested) вообще не склонны к браку.

Шум в зале заставил профессора усилить голос.

— Дрозофилы-мутанты по гену platonic нормально ухаживают, но не идут дальше.

— Мутации по гену fruitless полностью изменяют половое поведение самцов: они игнорируют самок и интересуются только самцами, запахом стимулируя ухаживание за собой других самцов.

— Мутанты по гену slaggish равнодушны к самкам в условиях темноты, а на свету ухаживают одинаково интенсивно и за самцами, и за самками.

— Мутантные самки по гену lesbian демонстрируют по отношению к другим самкам поведение, характерное для самцов.

— Мутантные самцы по гену voila ухаживают и за виргинными самками, и за зрелыми самцами.

В нарастающем шуме раздался весёлый крик маркиза Гейлорда, который всегда радовался возможности сделать кому-нибудь гадость:

— Профессор, вы сейчас оскорбили все сексуальные меньшинства разом, нарушив тем самым ООНовский закон. Значит, гомосексуализм — не стиль жизни, а мутация, генетическая болезнь! Правильно, давно пора вывести этих разноцветных на чистую воду!

Гейлорд был отвратительно злораден.

Профессор нахмурилась:

— Люди гораздо сложнее мух. Генетику человека мы рассмотрим позже.

— Да ладно, — не успокаивался маркиз, — разве не видно, к чему вы клоните!

— Я — учёный, — сухо ответила профессор Франклин, — и не клонюсь ни под ветром, ни под давлением общественной среды. Сегодняшнее занятие посвящено хорошо известным научным фактам, относящимся к генетике поведения дрозофил. Эти научные данные можно скрыть, но их нельзя изменить или вольно интерпретировать вне контекста генетики фруктовых мушек.

Франклин прошлась по аудитории:

— Могу утверждать, что каждый человек — мутант по десяткам и сотням генов. Но даже мутант должен оставаться человеком. Главное в человеке — не его брачные ритуалы, а способность быть разумным и толерантным существом.

Профессор остановилась возле маркиза, сразу съёжившегося. От выражения её лица хотелось спрятаться под стол.

— Даю вам индивидуальное задание на зимние каникулы: посетить госпиталь для слабоумных детей и написать об этом отчёт. Надеюсь, там вы поймёте, по поводу каких мутаций нужно переживать людям в первую очередь. Ваша реплика показывает — сколько проблем, ссор и, буквально, смертельных обид ждёт человечество, если оно захочет судить о каждом по его генам. Как генетик и человек, я утверждаю, что друг друга надо судить по поступкам и по взаимной доброте…

Потяжелевшая тишина закончилась радостным звонком. Аудитория зашевелилась, кто-то встал с места.

— Сидеть! — вдруг рявкнула профессор Франклин. — Я ещё не закончила занятие!