Книга Теория катастрофы, страница 48 – Ник. Горькавый

Никки не могла ничего сказать, но краешком сознания подумала, что мать никогда не называла её дочкой. Обычно — Никки. Сердито — Николь. Ласково — Николетта.

— Не кричи на неё, — грубо рявкнул отец.

Робби требовал, чтобы она уходила, но ошеломлённая девушка продолжала смотреть, как родители стремительно рассорились и начали кричать друг на друга.

А потом случилось непредставимое…

…отец ударил мать.

Та упала на пол и истерически зарыдала.

Взрослая девушка Никки понимала, что смотрит просто невозможный кино-кошмар; что всё это — гнусные опыты доктора Фростмана. Но маленькая девочка в ней истошно ревела, видя, как самые любимые люди ненавидят и ранят друг друга. Зрелище ссорящихся родителей разрывало непонимающее сердце ребёнка пополам.

Никки наконец послушалась Робби, повернулась и врезалась всем телом в дверь. Та сразу распахнулась, и девушка, потеряв равновесие, влетела в кромешную тьму.

С разбитой душой Никки лежала на полу и, невзирая на все свои суперчувства, не могла сориентироваться и найти выход. Вдруг в чернильной тьме раздались леденящий скрежет разрываемого металла и пронзительный детский визг.

Он резанул по сердцу, и шея Никки вспыхнула огнём.

Девушка не смогла встать на ноги и двинулась в темноте ползком и наугад. Робби явно помог — и Никки вскоре вывалилась в дверь, сопровождаемая беспрерывным и сокрушительным собственным визгом из прошлого.

Это был уже знакомый кабинет Фростмана. Вот и сам доктор — за столом в дальнем углу.

ПАУК.

Возле него стоял кентавр и держал в клешне парализатор. Доктор был готов к неожиданностям.

Девушка встала на дрожащие ноги и крикнула:

— Зачем вы это делаете, мерзавец?!

Доктор молча улыбался. Между ним и Никки стояло до чёрта мебели — какие-то стеллажи и столики, с кучей стеклянных ваз и колб на каждом.

Никки одним ударом сокрушила круглый стол с цветочным горшком и сервизом.

Психоаналитик пришёл в полный восторг:

— Прекрасный эпизод для сенсационного фильма о дикой королеве!

Этот восторг остановил Никки сильнее наручников. Если твой враг радуется — значит, ты делаешь что-то не то.

Фростман же веселился вовсю:

— Великолепно! Отличный сброс подсознательного напряжения! Мы продвинулись сегодня очень далеко в понимании нашей проблемы.

Никки отчётливо поняла, что у неё два выхода — пробиться к доктору и разорвать ему глотку, или уйти отсюда, проглотив издевательство над памятью родителей, и никогда больше не встречаться с Фростманом, не надеясь на свою выдержку.

А доктор был так счастлив, что даже вскочил из-за стола:

— Первая точка в кривой Торндайка! Вы оказались не самой умной крысой, которая прошла через мой лабиринт. Любите родителей, романтичны и горды? Прекрасное, хрупкое сочетание!

Никки прищурилась: «Если перед тобой только два выхода, и они тебе категорически не нравятся, то самое время искать третий».

Кентавр, стоящий возле доктора, вдруг затоптался на месте, потом повернул парализатор и выстрелил в бок Фростману. Тот, с застывшей улыбкой, грохнулся на пол, зацепив стеллаж с мемокристаллами. Синие кубики рассыпались по всему полу.

— Молодец, Робби, — неслышно сказала довольная Никки. — Связь есть?

— Да.

Никки зловеще улыбнулась и сделала лягающее движение ногой. В углу кабинета кентавр, стоящий над телом доктора, в точности повторил это движение, и пластиковое копыто врезалось в жирный бок доктора. Улыбающийся Фростман крякнул. Кентавр опустил ногу, и под широким копытом захрустели синие кубики.

— Прекрасный эпизод для фильма «Новый Франкенштейн». Спокойной ночи, доктор… — И девушка вышла из кабинета, сказав в дверях: — Робби, повтори десять раз!

В ответ донеслось размеренное кряканье доктора.

Всплеск энергии, вызванный финальной стычкой с доктором, быстро угас, и Никки еле доплелась до своей комнаты. Через пять минут в башню Леопардов прибежал Джерри, которому самовольно позвонил Робби. Юноша ужаснулся, увидев разбитую вдребезги девушку. Он напоил её чаем и приложил немало усилий, чтобы Никки пришла в себя.

Маугли рассказала другу, что произошло в кабинете психоаналитика. Переживая события ещё раз, она воскликнула:

— Негодяй использовал моих родителей для мерзких экспериментов!

Глаза девушки вспыхнули, и она спросила Робби:

— Доктор ещё в отключке?

— Да.

— Связь с кентавром осталась?

— Конечно.

Девушка улыбнулась, подняла ногу и энергично топнула — один раз, другой.

Джерри ничего не понял, но обрадовался довольному виду Никки.

На следующий день девушка посоветовалась с адвокатом, но тот дал неутешительный ответ.

— Психоаналитики — могущественная медицинская банда. За показ виртуальных сцен их не привлечёшь к ответу — любые свои действия они мотивируют медицинскими показаниями.

— Но он без моего разрешения проводил надо мной опыты! Записывая все мои реакции, которые эту сволочь интересовали! — воскликнула Никки.

— Его статус штатного медика Колледжа разрешает такие вещи… — сокрушённо развёл руками адвокат Дименс.

Никки подумала: «Неужели мне придётся жить в Колледже, терпя такого злобного вампира и шпиона, как доктор Фростман? Лучше бы он просто напал на меня с топором…»

Увы — знаменитый специалист по промыванию мозгов пользовался гораздо более опасным и болезненным оружием. Сцены, увиденные Никки в лабиринте доктора, ядовитыми занозами застряли в её сердце. Джерри чутко уловил состояние девушки и потратил всю свою ночь на добывание из Сети лекарства, которое должно было помочь.

Утром он разбудил Никки и посадил её перед экраном.

— Смотри!

И Никки с замирающим сердцем увидела реальные видеозаписи своих родителей, которые Джерри кропотливо собрал по всем закоулкам Инета.

Девушка на целый час погрузилась в яркий цветной мир, где двигались, улыбались и целовались два молодых, полных сил человека, а рядом с ними, держась за родительские руки, ковыляла и бегала, горько плакала и заливалась смехом их абсолютно счастливая маленькая дочь.

Смотреть эти кадры было непросто, но, когда запись закончилась, Никки вздохнула радостно и свободно. Профессионально ядовитые имитации бесследно исчезли в сокрушительном свете безыскусной правды.

Королеве Никки приходилось учиться больше других студентов — в её образовании всё ещё зияли огромные дыры. Например, юная Маугли почти не знала географию и стала лёгкой добычей для язвительной пожилой дамы, преподававшей в Колледже науки о Земле.