Онлайн книга «Теория катастрофы»
|
— Слава богам, я — не шотландец! — Я, шотландец, тоже этому рад… — Ты беспробудно туп! — Вижу, что себя прощать легко и даже приятно… — Взрослые — они взрослые и есть. Что с них взять, кроме генетического материала… — Инфляция, амплификация… иллюзия понимания — это главный враг понимания… — Я бы купил твой мозг для исследования. Он меня заинтересовал! Все преподаватели тоже пришли на Рождественский Бал. Профессор Дермюррей, одетый в унылый коричневый костюм, брюзгливо осмотрел сложную причёску и замысловатый наряд из жемчужной парчи профессора Майсофт и высказался: — Теперь я понимаю, почему вы вовремя не предоставили полугодовой отчёт! Эксмин, стоявший неподалёку, быстро обернулся и сказал: — Как удачно, что ношение шпаг вышло из моды — мужчины теперь могут безбоязненно хамить дамам. Майсофт поглядела на профессора Эксмина с таким чувством благодарности, что воздух между ними засветился. — Не учите меня этике! — вспыхнул Дермюррей. Профессор Эксмин презрительно скривил губы: — Мне это не под силу — насколько я наслышан об известной бразильской истории. Речь идёт всего лишь об этикете. Это должно быть не очень сложно даже для вас. Дермюррей побагровел, резко развернулся и ушёл. Профессор Майсофт влюблённо смотрела на своего рыцаря. На балу Никки обступила группа девушек — преимущественно, Дракониц, но там были и пара Сов, и даже первокурсница из Леопардов — та самая, всегда смотревшая на Никки с раздражающим обожанием. — Нам нужно серьёзно поговорить, ваше величество! — первой начала Тина-Дракон. — К чему такие церемонии? — удивилась Никки. — Давайте поговорим. — Ты стала королевой, и тебе нужны настоящие подруги и помощницы! — решительно сказала Тина. Группа девушек смотрела на Никки с ожиданием. Самая прямолинейная или просто тупая, Кора-Дракон сказала: — У королев всегда есть фрейлины! Они тоже живут в королевских дворцах! Кандидатки во фрейлины покосились на Кору и заговорили все сразу: — Тебе нужна политическая поддержка… — Мы будем сортировать почту и отвечать твоим поклонникам… Кора-Дракон: — Может, среди них найдутся симпатичные мальчики… Девушки деловито оглядывали платье Никки: — Мы будем работать над твоим имиджем! — Ты должна быть самой красивой и элегантной… — Ты такая умная и интересная… Кора-Дракон: — Особенно интересно — почему ты такая умная? Фрейлины дружно шумели: — Ты ещё столько не знаешь… — Мы тебе поможем во всём разобраться! Кора-Дракон опять была откровеннее всех: — И ты нам когда-нибудь поможешь! Никки с сомнением слушала обступивших её девушек и уже совсем было собралась расстроить планы будущих фрейлин, но потом спохватилась и подумала, что королеве надо уметь находить общий язык со всеми людьми и использовать их сильные стороны. А эйнштейнианцами тем более пренебрегать не стоит. Может, придумать этому клубу фрейлин какое-нибудь толковое занятие в Гринвич-Центре? Помощь детям-сиротам? Надежды девушек на придворную карьеру были, если подумать, вполне логичными. Власть современного короля сопоставима с президентской, а то и превосходит её. Вокруг политиков такого класса всегда формируется команда помощников. С этой точки зрения, соученицам Никки было глупо упускать такую прекрасную возможность попасть в число приближённых лиц королевы. Маугли, понимая это, вздохнула и дипломатично сказала: — Я подумаю. Майсофт танцевала с Эксмином и жаловалась ему, что ничего не успевает, что преподавание и научная работа требуют столько времени… на личную жизнь его уже не хватает… Грустные жалобы странно контрастировали с радостными интонациями в голосе молодой женщины. Профессор Эксмин умело вёл даму в танце и успевал её утешать хорошо поставленным голосом: — Перечень того, что мы хронически не успеваем сделать в своей жизни, длинен и навевает тоску. Но взбодритесь, Элен! В конце концов, то, что мы успели сделать, — важнее. В углу одного из парижских кафе сидела профессор Гуслик в обычной неопределённой одежде, посматривала на веселящуюся публику и потягивала изумрудного цвета коктейль — судя по всему, кислый. Раздалась мелодия старинного вальса, и большинство танцующих отошли в сторонку. Лунный вальс не прост и требует немалой подготовки от танцоров. В центре зала остались кружиться лишь несколько пар, и среди них выделялась самая красивая и высокая — Дзинтара с Фебом. Ради бала русская принцесса сменила наряд гавроша на белое платье колоколом, а греческий бог оделся испанским идальго. Ловкость и грациозность этой пары вызвала всеобщее восхищение. После танца они были вознаграждены аплодисментами и градом конфетти из хлопушек. Взаимоотношения между Дзинтарой и Фебом балансировали в точке ласкового сарказма и иронической нежности. Они спорили всё время и обо всём. Феб тоже был поэтом и тоже учился на биофакультете. Но, в отличие от Дзинтары, склонявшейся к ботанике, Феб занимался разделами нейронауки, посвящёнными человеческому восприятию и феномену интуиции. Юноша часто выбирал принцессу подопытным кроликом. Подав разгорячённой танцем Дзинтаре бокал с шипучим соком, он строго спросил: — Ты знаешь, что у человека два зрения? Одно — фовеальное, а другое — периферийное? Дзинтара молча пьёт сок и с подозрением смотрит на Феба. — Внимательно вглядись в моё божественное лицо. Глаз не отводить! Видишь, что только моё лицо имеет для твоих глаз наивысшее разрешение? Феб умел фокусировать на себе внимание! — Моё изображение находится в самой чувствительной, фовеальной области твоей сетчатки. Если я отвожу в сторону руку, то она выглядит для тебя размытой. Чтобы увидеть, что я держу в руке, тебе придётся передвинуть пятно своего фовеального, наивысшего качества, зрения. Дзинтара невольно перевела взгляд на отставленную руку Феба. На чёрном рукаве — серебряное испанское шитьё, а в ладони ничего нет. Жулик! — Твоё зрение настроено верно — по сравнению с моим лицом весь остальной мир скучен и малоинформативен. Для него достаточно периферийного восприятия «на всякий случай»: способности замечать крупные и двигающиеся объекты, не отвлекаясь на мелочи. Принцесса величественно повернула голову и остановила своё фовеальное зрение на Русской Ёлке. Но Феб не отпустил добычу. Он снова поймал взгляд принцессы и спросил голосом экзаменатора: |