Книга Гроза над Дремучим Миром, страница 25 – Наталья Белкина

--Пока не поздно повернуть обратно.

--Почему ты думаешь, что может быть поздно?

--Ты бессмертна, а я могу умереть с голоду.

--Ну, хорошо. Мы повернем обратно и через сутки будем на том же месте, откуда пришли. А что дальше? Куда потом?

--Не знаю,--с безнадежностью в голосе произнесла Иверлин.--Давай хотя бы передохнем.

Они сели рядом спина к спине. В пещере было очень холодно и сыро, но к этому они уже привыкли. Привыкли они и к постоянному ожиданию новых сюрпризов лабиринта, хотя надеялись, что он забыл о них. В начале пути без фонаря Бет, которая шла первой, еще старалась пробовать ногой грунт, чтоб внезапно не провалиться куда-нибудь. Но потом она стала более уверенно ступать по усыпанному галькой берегу, потому что устала быть осторожной. Из-за этого она то и дело налетала на круглые валуны, торчащие из воды, едва не падала и, огибая их, предупреждала идущую позади подругу. Это очень утомляло, и от постоянного напряжения болело в висках. Теперь она стала полагаться только на свою не слишком развитую интуицию.

--Послушай, Ив,--сказала Беатриче через некоторое время.--Нам все равно надо двигаться вперед. Не знаю почему, но надо. Я чувствую.

--Мне хочется верить тебе. Ты ведь кажется наместница? У тебя есть сила.

--Я не наместница, но сила у меня есть. И еще у меня есть какое-то предчувствие. Мне кажется, что мы неспроста попали сюда.

--Тебе, может быть, и виднее, но ведь если мы упремся в стену, нам все равно придется возвращаться. Рано или поздно это случится. Сама посуди: тоннель сужается. Смотри, я уже упираюсь ногами в стену.

--Я тебя за собой не тащу, но нам лучше держаться вместе.

Сначала Иверлин ничего не ответила, наверно, раздумывая, потом сказала:

--Я, конечно, иду с тобой. Одна я точно здесь сгину.

--Тогда надо двигаться. Вставай.

Путь в абсолютной темноте продолжался. Сырость, казалась проникала уже до самого мозга. Подошвы ног, словно каменные, болели и ныли. Подступал голод и безнадега, и от этого становилось холодней. Стены надвигались с боков, притесняя девушек все ближе к воде. Наконец, им пришлось войти в ручей и дальше шагать уже по дну, отчего ноги совсем перестали что-либо чувствовать, кроме бесконечной ломоты. Но вот Иверлин , которая была на полголовы выше Бет, вскрикнула, ударившись о потолок.

--Беатриче! И потолок стал ниже!--послышался ее тревожный возглас сзади.

--Черт! Теперь нам придется еще и нагибаться,-- сказала Бет и вздохнула.--Больная спина обеспечена.

--Ой!--снова раздался испуганный возглас.

--Ив, наклони голову пониже, тогда не будешь ударяться.

--Да нет, здесь на нем что-то мерзкое, фу!

Беатриче подняла руку и нащупала потолок. Он был мокрый и скользкий. Пошарив дальше, она наткнулась на что-то мягкое, холодное и подвижное. Рядом было еще несколько таких же тушек.

--Это слизняки,--догадалась она.--Удивительно, как они тут живут и чем питаются?

--Они такие большие и гадкие! Идем скорей назад!

--Назад? Нет. Ты что не понимаешь, это же еда.

--Чья еда?--испугалась Ив.

--Наша, чья же еще.

Изумлению ее не было предела, поэтому она даже не нашла, что ответить. Потом, видимо, Иверлин попыталась представить, как ей придется есть эту гадость, и Бет услышала в темноте брезгливое:

--Никогда!

--Ты же с голоду боялась умереть,--смеясь, уточнила Беатриче.

--Да. И умру! А этих есть не буду. Они же шевелятся! Они же скользкие и ... живые!

--Они будут мертвые. Я их поджарю.

Бет сняла несколько слизней с потолка и сложила их на круглый камень, что неподалеку нащупала ногой. Температуры, которую могла создавать ее сила, как раз бы только и хватило на кулинарные эксперименты. На большее она уже была не способна, слишком устала. Темные своды на мгновенье осветила синяя вспышка. В глазах сразу запрыгали искры. Еще несколько вспышек, и блюдо было готово.

--Теперь у них появился запах. Это запах еды,--сказала Бет.

--Я чувствую только, как воняют дохлые слизняки,-- брезгливо ответила Иверлин.

--Я знаю, ты бы предпочла есть тощие коренья, которые растут в общинных теплицах, но поверь мне, слизняки намного сытнее. Неизвестно сколько еще идти. Нам наверняка понадобятся силы.

Уговаривать Ив было бессмысленно. Она была очень упряма. Беатриче и не собиралась этого делать. Она взяла одну скрюченную тушку, от которой, действительно, пахло не слишком приятно, оторвала приплавившуюся к ней другую и откусила небольшой кусок. Пища оказалась не слишком вкусной, но вполне податливой и мягкой, поэтому ее легко было жевать. Проглотив первый кусок, Бет почувствовала, как просыпается почти почивший аппетит. Стараясь не особенно вдыхать "аромат" блюда, она принялась утолять проснувшийся голод.

Иверлин стояла в стороне, потом подошла поближе и присела рядом.

--Ты что их и в самом деле ешь?--удивленно спросила она.

--Да. И не советую тебе медлить с этим, а то ничего не останется.

Беатриче оторвала кусок жареного слизняка и сунула подруге в руку. Через несколько минут, давясь от омерзения, Иверлин смогла сжевать брюхоногого. Потом взяла еще, а затем добавки.

--Ну, как?--спросила Беатриче.

--Повар из тебя не получится.

--Я на это и не претендую. Но знаешь, если добавить специй, то вполне сойдет за деликатес. Едят же люди лягушек, червяков, кузнечиков. А нам, возможно, всю оставшуюся жизнь придется питаться нашими скользкими друзьями.

Ив немного повеселела и даже рассмеялась.

--Их можно приручить, если уж застрянем тут навечно.

--Ну, да! А главное, они не дадут умереть нам с голоду.

--Жаль, что у них совсем нет мозгов.

--Безмозглых есть не жалко.

Насытившись, девчонки повеселели, но вскоре их потянуло в сон. Давали о себе знать усталость, нервозность и активно заработавший желудок. Уснуть на мокрых камнях было сложно, тем более, если они были наполовину в воде. Поэтому, выбрав камешек побольше и поплоще, они улеглись на него, использую в качестве подушек ноги друг дружки.

Сон их длился несколько часов, пока одна из них не упала с камня в воду. За ней съехала другая. Не сразу разобрав, в чем дело, обе вскочили, промокшие до нитки и встревоженные.

--Что случилось?--спросонья спросила Иверлин.--Где свет?