-Ничего я не слышал, - холодно ответил консьерж и, смерив меня презрительным взглядом добавил: - Иди отсюда по добру – по здорову. Нечего сплетни собирать. У нас приличный дом. Знаю я вашего брата – в поисках дешёвых сенсаций, какую угодно гадость придумаете. Давай, топай на выход.
Мужчина начал на меня надвигаться и я ретировалась из холла, поняв, что мне ничего не светит. «Облом!» - я сердито топнула ногой, выйдя на улицу. Но уходить от дома почему-то не хотелось. Здание как-то необъяснимо тянуло к себе и, начав прохаживаться возле него, периодически поглядывая вверх, я пыталась хоть что-нибудь вспомнить. Однако никаких дополнительных воспоминаний не всплывало, и тяжело вздохнув, спустя двадцать минут я поплелась к лестнице на набережную.
Спустившись до середины, я увидела сухонькую, щуплую, аккуратную старушку, которая опираясь одной рукой на палку, а второй держала старую тряпичную сумку с продуктами, и пыталась преодолеть ступени. Пройдя несколько, она останавливалась передохнуть и тяжело кряхтя, охала. Бабульку стало очень жалко и, подойдя к ней, я участливо спросила:
-Вам плохо? Может помочь сумку донести?
-Если не трудно, детка, то помоги, - с благодарностью ответила она.
Забрав у старушки сумку, я взяла её под локоть, и мы начали наш подъём.
-С каждым днём всё сложнее подняться, - прошамкала бабулька, горестно вздохнув. – А ведь были времена, когда я по этим ступенькам почти взлетала… Эх, молодость… Только постарев, понимаешь ценность силы и здоровья…
-Возможно, - пробормотала я, погружённая в свои мысли и думающая, куда сейчас податься, чтобы узнать побольше про дом, но тут до меня дошли слова старушки о том, что в молодости она чуть ли не взлетала по этим ступенькам и я с интересом посмотрела на неё. «А это может быть шансом!».
-Как я понимаю, вы здесь живёте и, причём давно? – осторожно спросила я, боясь спугнуть излишним любопытством пожилую женщину.
-Да, вот уже пятьдесят девять лет. Нам квартиру в этом доме дали акурат перед смертью Иосифа Виссарионовича… хорошие времена были – добрые, размеренные. Все дружно жили, никуда не спешили. А сейчас… Вон, ты первая, кто за много месяцев подошла ко мне и предложила помощь… а другие всё куда-то бегут… куда-то спешат.
-Так вы, наверное, и жильцов помните многих, да? – с надеждой спросила я. «Хоть бы у бабульки старческий маразм не прогрессировал. Тогда у меня есть шанс получить ответы на главные вопросы».
-А чего ж не помнить? - старушка оживилась. – Раньше здесь люди интересные жили, с которыми было о чём поговорить. Не то что сейчас… Понаехали капиталисты, покоя от них нет…
«Всё ясно. Ярая коммунистка, живущая прошлым» - вынесла вердикт я и улыбнулась.
-Так интересуешься прошлым, аль по делу? – мы остановились передохнуть в пролёте между ступенями, и бабулька пристально посмотрела на меня.
Глаза женщины светились прозорливостью и хитростью, и я поняла, что тут старческим маразмом и не пахнет, и лучше говорить правду.
-По делу, - ответила я.
-Ну, если донесёшь мне сумку до квартиры, то я тебя чаем напою и расскажу, что помню.
-Договорились, - улыбнувшись, я кивнула.
Дойдя до дверей и, открыв их, я пустила бабушку вперёд, а на лицо нацепила маску самоуверенности и высокомерия, чтобы консьержу дать отпор. Увидев меня во второй раз, он нахмурился и кинулся к старушке, пытаясь меня от неё отодвинуть и забрать сумку с продуктами.
-Ты чего это, касатик, козлом запрыгал? - в голосе женщины появились строгие нотки, и она окатила его холодным взглядом. – Уйди с дороги, это гостья ко мне.
-Серафима Павловна, да эта проходимка из газеты, нос свой суёт везде, сенсации ищет, - обиженно произнёс мужчина. – Её надо в шею гнать!
-А тебе какое дело, кто она? Для меня это свободные уши, а не проходимка, - властно ответила она, слегка ударив консьержа палкой по ногам, и я заулыбалась. – Уйди в сторону! Буду я ещё всяких сопляков спрашивать, что мне делать со своими гостями. Лучше лифт вызови!
С ненавистью посмотрев на меня, консьерж потрусил к лифту, а я с уважением посмотрела на бабульку. «Вот тебе и щупленькая, хилая маразматичка. Генерал в юбке! Вон, даже это бывший солдафон боится ей слово сказать». А в том, что консьерж бывший военный я почему-то не сомневалась.
Всё ещё улыбаясь, я вошли следом за бабулькой в лифт и, нажав на кнопку, она неожиданно мне улыбнулась, а потом спросила:
-Что, уже пыталась расспрашивать нашего Назарыча, да?
-Пыталась, - ответила я, и кротко вздохнула.
-Глухой номер, - бабка поморщилась и покачала головой. – Всегда молчит, как партизан, даже посплетничать с ним нельзя. За это его и не люблю. Сын мой его сюда после выхода на пенсию пристроил, вот теперь и мучаюсь я. А раньше хоть сидели консьержки, с которыми можно и поговорить было… Эх, жизнь… Ну ничего. Сейчас он сделает пару звонком и станет весело, - женщина хитро сверкнула глазами и ещё шире улыбнулась.
Я только открыла рот, чтобы спросить, что она подразумевала под весельем, после каких-то звонков, как лифт остановился.
-А вот и мой этаж! – жизнерадостно провозгласила бабушка и направилась к металлической двери, доставая на ходу ключи.
Через пять минут мы уже сидели на большой и уютной кухне, и я с удивлением оглядывалась вокруг. Я думала, что попаду в квартиру, где всё дышит стариной, а вместо этого увидела апартаменты с дорогим евроремонтом, и самыми последними новинкам в технике.
-Детка, тебе чай или кофе? – заботливо спросила старушка, подходя к кофемашине.
-Кофе, - ответила я и ещё больше удивилась, когда она проворно начала управляться с дорогим агрегатом.
«Ты посмотри, я маму до сих пор не могу нормально научить пользоваться мобильным телефоном, а эта бабулька похлеще любого бармена в кофейне с такой машиной справляется» - с улыбкой подумала я, глядя на кучу кнопочек и рычажков, на которые нажимала женщина. «Она очень не проста! Ох, как не проста!».
Спустя две минуты передо мной стояла чашка ароматного кофе, и я с наслаждением сделала глоток. «Первым делом, как куплю себе постоянное жильё, приобрету хорошую кофеварку, а то к пойлу, что приходится пить после отъезда из дома, я никогда не привыкну».
-Как вкусно, - произнесла я. – Божественный напиток. Спасибо вам. Это первая нормальная чашка кофе за последние несколько дней.
-Да не за что! А теперь давай, рассказывай, кто тебя интересует? – сделав себе капучино, старушка уселась напротив меня. – Только скажи сначала, как тебя зовут?
-Катя…
-А я Серафима Павловна, - с достоинством представилась она. – А теперь сантименты в сторону и перейдём к делу. Итак?
Бабулька мне всё больше нравилась и вызывала уважение. Несмотря на возраст и внешнюю старость, чувствовалось, что в душе она молода, да плюс ко всему и хитра, и точно знает, чего хочет.
-Меня интересует – жил ли в вашем доме архитектор, у которого была дочь Варвара, тринадцати лет? – я сразу перешла к делу и, задав вопрос, затаила дыхание.
В глазах женщины промелькнула печать и я поняла, что она помнит таких. «Боже, выходит, на самом деле я видела свою прошлую жизнь!» - пронеслось в голове, и я шумно выдохнула.
-Жил. Над нами, двумя этажами выше. Соболин Василий Зиновьевич. И девочка у него была – Варенька, - печально произнесла старушка. – Трагическая история вышла.
-А вы могли бы про неё рассказать? – взволнованно попросила я.
-А зачем тебе? – женщина настороженно посмотрела на меня. – Откуда интерес? Это потому что хозяева собираются квартиру выставлять на продажу? Квартиру их, что ли купить хочешь?