Онлайн книга «Аутодафе»
— Братству нечего скрывать от святой инквизиции, отец Клос, — любезно ответила ему Мириам, присаживаясь на один из свободных стульев. — Не сомневаюсь в этом ни на минуту. — Его пальцы пришли в движение. — Насколько он опасен? — спросил я. — Все еретики опасны своей ересью, страж. Этот пребывает во множестве заблуждений, считая, что крестьянская магия имеет право на существование и в ней нет зла, хотя сам в этом зле погряз. Не слушайте его слов, что он не виноват. Все они виноваты. Невиновных сюда не приводят. — Его уже приговорил трибунал? — как бы между делом поинтересовалась Мириам, наверное размышляя, что она может пообещать заключенному. — Зачем? Он сам во всем сознался, отрекся от колдовства и принял веру. За проступки, что он совершил, наказание достаточно мягкое. Десять лет в заключении, с ежемесячными проверками, не брался ли он за ворожбу, и еще пятнадцать в одном из наших монастырей. Если после этого высокая комиссия сочтет его достойным, он выйдет на свободу. А если нет… тогда мы побеспокоим трибунал. Но никакие раньше. По его виду было понятно, что он не горит желанием продолжать эту тему, и Мириам не стала больше задавать вопросы. Колдуна привел пухлый, добродушный инквизитор. Закатанные до локтей рукава его рясы обнажали мясистые руки, каждая из которых казалась толщиной в добрый окорок. Вел он обвиняемого ласково, едва придерживая за плечо, с нежнейшей из всех возможных улыбок, но по лицу заключенного было видно, что он до чертиков боится надзирателя. Когда клирик указал на стул, колдун с видимым облегчением упал на него, покосившись на сопровождающего. — Подожди за дверью, Сепп, — сказал отец Клос, и толстяк ушел, все такой же благостный и довольный. Колдун оказался уже немолод, с жидкими волосами мышиного цвета, с такой же жиденькой бороденкой, курносым, немного красноватым носом и глазами перепуганной собаки. Он затравленно смотрел на нас, явно не ожидая от встречи ничего хорошего. — Эти люди хотят задать вопросы, Хэймо. — Инквизитор продолжал говорить, не утруждая себя повышением голоса. — И я жду от тебя честных ответов. Ты ведь не разочаруешь меня и отца Сеппа? Толстяка заключенный явно разочаровывать не хотел, поэтому нервно облизал губы, сказав: — Почему бы и не поговорить с хорошими людьми, святой отец. Он не казался опасным и больше всего напоминал струхнувшего крестьянина, которого поймали на соседской грядке за воровством репы, и теперь ждущего, что ему намнут бока. Но это впечатление пропало в ту же секунду, стоило ему посмотреть на окно. Кот, как оказалось, все это время внимательно следящий за человеком, прижал уши к голове, зло зашипел, а затем выпрыгнул на улицу, больше не желая находиться в комнате. — Зверей не обманешь, Хэймо. Как и меня. Так что прежде чем отвечать, подумай трижды и скажи правду, — все тем же скучным тоном произнес отец Клос. — Что вы хотите узнать? — спросил колдун, не поднимая взгляда от столешницы. — Мы слышали, что ты можешь создавать дома из песка, пыли и глины, не прикасаясь к ним руками. Это так? — спросила Мириам. — Только песок и пыль, — быстро ответил он. Понятное дело, что он отказывается от глины, повелевать которой — уже серьезное преступление. Как я слышал, для того чтобы подчинять этот материал, требуется человеческая кровь, и в достаточно больших количествах, а отношение инквизиции к создателям глиняных дураков, как называют в народе этих чудовищ, очень нетерпимое. Клирики скорее отпустят пойманного в пентаграмму беса, чем человека, создающего големов. Так что ясно, почему Хэймо не желал, дабы кто-то думал, будто он умеет лепить из глины даже невинные домики, ибо тогда его ждала прямая дорога на костер. — Я слышал о колдунах, которые могут путешествовать по дорогам с помощью пылевого вихря, — сказал я. — Ты так умеешь? Он грустно усмехнулся, повел плечами, с тоской посмотрел за окно: — Если бы умел, думаете, я бы здесь торчал? — О нет, Хэймо. Тогда бы ты встретился с практикующим дознавателем и отправился в очистительное пламя, — сказал инквизитор. — Я видел пылевой вихрь несколько дней назад, на дороге, проходящей через Королевскую пущу. Ты что-нибудь знаешь об этом? — Нет. Я здесь уже два месяца, господин. — Я спрашиваю не о событии, а о том, кто на такое способен. — Опытный человек. Но я не из этих мест и не ведаю, кто может так баловать. — Что еще ты можешь сказать? — Немногие способны перемещаться в пылевом вихре. Для этого требуется большой опыт. — Продолжай. — Да, в общем-то, это все. Инквизитор пристально посмотрел на него, разочарованно поджал губы, крикнул: — Сепп! Вошел толстяк в кожаном переднике. — Отведи его обратно в камеру. — И, дождавшись, когда надзиратель и заключенный ушли, с сожалением произнес: — Жаль, что он потратил ваше время. Но вы не говорили, госпожа Мириам, что ловите колдуна, способного повелевать дорожной пылью. — Это только проверка, мы еще сами ни в чем не уверены, отец Клос, — уклончиво ответила она. — Вы выглядите разочарованной. — Конечно. Я возлагала большие надежды на этот разговор, но все оказалось бесполезно. — Мне нет дела до того, что скрывает Братство, пока это не касается ереси. Но хочу сказать, что я не понимаю, зачем стражи, которым отпущено отправлять темные души в ад, внезапно начинают интересоваться колдовством, судя по всему очень темным, и не сообщают о происшествии в Королевской пуще святому официуму. Я давно вас знаю, госпожа Мириам, поэтому говорю прямо — мне это не нравится. Объясните, как колдун стал делом стражей? — Мы полагаем, что нападения на дорогах, которые происходят уже без малого год, — дело темных душ. Тот, кто скрылся в вихре, присутствовал во время последнего из таких нападений, и я склонна считать, что ему известно о происходящем, — выложила Мириам карты на стол. Инквизитор вздохнул: — Вы были там, когда это случилось? — Да, — ответил я. — Кроме пылевого вихря было ли нечто еще, после того как колдун успел исчезнуть? Я задумался, пытаясь вспомнить необычное: — Ничего, что привлекло бы мое внимание. — Трава по обочинам сохла? — Нет. — Насекомые? Быть может, муравьи перебегали дорогу? Большое количество жуков? Мухи? — И этого я тоже не заметил. — А птицы? — Птицы были. — Воробьи? Вороны? Галки? — Галки. Большая стая. Инквизитор победно улыбнулся: |