Онлайн книга «Любимые забавы папы Карло»
|
Я вскочила и вцепилась в бабусю. – Как вас зовут? – Полина Михайловна, – ошарашенно ответила старуха. – Милая, дорогая, любимая, помогите мне! – закричала я, понимая, что судьба неожиданно послала мне замечательный подарок. – Ты истерику-то прекрати, – решительно велела Полина Михайловна, – какой от крика толк. Чем же я тебе помочь могу, а? – Расскажите про Поповых! – Кому же они интересны? – Мне. Очень. Просто до смерти! Вы же хорошо знали и детей, и родителей? – Ну… да… конечно, – кивнула бабушка, – только я никак не пойму, кто ты? – Сейчас все объясню! – воскликнула я. Полина Михайловна глянула на большие круглые часы, висящие над лифтом, и радостно констатировала: – Ага! Двадцать ноль-ноль. Моя смена закончилась. Пошли наверх, чаем угощу и бутерброд дам, а то у тебя слюни при виде моей еды потекли. Я улыбнулась: – Верно. Наверное, и правда потекли, раз вы заметили. – Эх, голубушка, – протянула Полина Михайловна, – я в таком месте работала, где ничто без внимания оставить было нельзя, лаборатория номер семь, не слышала? – Никогда. – И то верно, – кивнула консьержка, – о ней никто до сих пор не рассказывал, потому как все давно покойники, похоже, одна я осталась, а мне и поболтать не с кем, с тех пор, как Павел Семенович умер, живу одна. Ладно, поехали. Квартира Полины Михайловны вполне могла бы служить съемочной площадкой для фильма про чудаковатого профессора, целиком и полностью отдавшего себя науке. Книги тут были повсюду, даже в кухне над дверью висела дубовая полка, забитая растрепанными томами. Полина Михайловна налила мне чаю, очень крепкого, сладкого и горячего. В качестве угощения она выложила на стол мягкий батон белого хлеба, поставила коробочку плавленого сыра и нарезала лимон. – Конечно, это не слишком уж шикарное угощение, – вздохнула старушка, – но ко мне гости не ходят. Нам с Пашей когда-то еще такой плавленый сыр в продуктовых заказах давали. Отнюдь не полезная для здоровья вещь, но, когда недалеко маячит кладбище, можно наконец забыть о правильном питании и хоть перед смертью поесть жареное, копченое, соленое, сладкое – все вредное, но очень вкусное. Когда ж еще себя порадовать? Лично мне все равно, какого размера саван намотают на меня после кончины. Скажешь, я не права? Или ты плавленый сыр не ешь? Я улыбнулась: – Во время моего детства этот сыр вдруг невесть откуда появился в обычной продаже. Кстати, мое имя Виола, представляете, как меня дразнили одноклассники? Иначе как «сырная замазка» и не звали! – Дети подчас бывают жестоки, – по-птичьи склонила набок голову Полина Михайловна, – бедная Верочка целиком и полностью ощутила это на своей шкуре. Ну, рассказывай. Я отхлебнула удивительно вкусный чай, откусила от толстого бутерброда и с набитым ртом пробормотала: – Значит, так… – Сначала прожуй, – велела Полина Михайловна, – да не торопись, никто не отнимет. Времени полно, меня бессонница замучила, до трех утра в кровати ворочаюсь и свою жизнь перебираю. Я быстро проглотила сандвич, откашлялась и завела рассказ. Выслушав меня, Полина Михайловна вновь включила чайник и тихо сказала: – Что ж! Наверное, эксперимент можно было бы считать оконченным. Жаль, что ни у Петра, ни у Михаила нет детей. Интересна динамика процесса. Еще больше жаль, что погибла Аня. По женской линии… – Кто такая Аня? – удивилась я. – Сестра Петра и Михаила, – ответила Полина Михайловна. – Я ничего о ней не слышала! – Правильно, – кивнула старушка, – небось братья и не в курсе, про нее и Юру. – А это кто? – Их брат. У Веры четверо детей родилось, вот уж кто на науку поработал, так это она! Юра первым родился, затем Миша, следом Петя, а уж потом Аня, последыш. Очень тогда все обрадовались, что она девочка. Интересные возможности открывались. Мы-то с Павлом ничем помочь не могли. У Малины, правда, сынок народился, только Николай пил. – Вы знали Николая Малину? – Конечно. – Откуда? – Жили вначале в одной коммуналке. Малина, Поповы, Зина с Игорем и мы, Смайкины. А потом нам и Поповым отдельное жилье дали, за хорошую работу. Малину уволили, пил он много. Игорь Федорович, увы, оказался в нашей лаборатории балластом. Вот поэтому они с Зиной остались в коммуналке. – Ничего пока не понимаю. Полина Михайловна улыбнулась: – Ну, попробую объяснить. Ты в школе ведь еще при Советах училась? – Конечно. – Значит, помнишь про строительство коммунизма? – Смутно, – призналась я, – никогда особо политикой не интересовалась. – А в те годы и интересоваться было не надо, – хмыкнула старуха, – из радио и телевизора лишь одно неслось: поддерживаем и одобряем политику партии и правительства. И газеты об этом писали, и книги. Фамилию Ленин помнишь? – Естественно. – Так вот он наметил план построения коммунизма в одной отдельно взятой стране, и был там пункт: воспитание человека нового общества. Ясно? – Не слишком. Кто такой человек нового общества? Полина Михайловна заулыбалась. – Личность всесторонне образованная, гармоничная, развитая как физически, так и духовно, талантливая, с ярко выраженными задатками либо ученого, либо артиста, либо писателя, либо рабочего. Наш новый мир должен был состоять именно из таких людей. Пьяницы, воры, мошенники, обманщики – подобных просто не должно быть. – А куда же они делись бы? Полина Михайловна вытащила сигарету и закурила. – То, что я расскажу тебе сейчас, сильно смахивает на фантастический рассказ, но, как бы нелепо и странно ни звучали мои слова, в них все правда. Ты только выслушай меня внимательно, я пойду, так сказать, от печки, иначе не разберешься. Сначала изложу историческую часть о том, что происходило очень и очень давно, перечислю события, участницей которых лично никогда не была и быть не могла. |