Онлайн книга «Любимые забавы папы Карло»
|
Я обозлилась до крайности. Мало того, что Олег выставил меня перед Юрой и Игорем окончательной и бесповоротной идиоткой, так еще и пытается изображать заботливого супруга, предлагая мне тот сорт лакомства, который я никогда не возьму в рот. Если что терпеть не могу, так это ванильный пломбир, ем только плодово-ягодный или шоколадный. Ну, погоди! Сейчас… В этот момент Куприн умоляюще посмотрел на меня, я поперхнулась невысказанными словами и сказала совсем не то, что собиралась: – Дай денег на стаканчик. Куприн похлопал себя по карманам. – Вот черт! Кошелек на работе оставил. А у тебя что, у самой нет? Я медленно пошла к будке с надписью «Вкусный лед». У меня-то все есть, но ведь мороженым угостить меня хотел Олег. Ну согласитесь, самой купить эскимо или получить его от супруга, это, как говорится, две большие разницы. Благодаря Юре и Игорю ситуация быстро разрешилась. Машину подняли на платформу. – Слышь, Олег, – велел Горелов, – садись в тачку и кати за мной, Юрка нас проводит. Чего стоишь? Куприн пошел к «Жигулям». – Эй! – возмутилась я. – Вообще-то, это моя машина! Олег сел за руль и воскликнул: – Ну с какой стати так придвигать сиденье! – Оно сделано под мой рост, вылезай! – Понимаешь, Вилка, – торжественно объявил муж, – мне придется поехать на этом металлоломе. Ведь Юрка и Игорь считают, что ты рассекала на моей тачке, так? – Ну… да, конечно, так, – ответила я, плохо понимая, куда он клонит. – Значит, я прибыл к месту аварии на «Жигулях», – вещал дальше муж, – ты помяла крыло, раздолбасила фару, расплакалась, разнервничалась… – Я? Стала лить слезы на проспекте из-за такой ерунды? – …позвонила мне, – не останавливался Куприн, – я, естественно, бросил все дела и кинулся тебе помогать, позвал Юрку и Игоря. А раз приехал на «Жигулях», то на них мне и уезжать, логично? – Логично, – как робот-автомат подтвердила я. – Очень хорошо, что ты правильно оцениваешь ситуацию, – кивнул Олег, заводя мотор, – мне еще потом куча дел предстоит, а тебе на метро домой даже удобнее. В городе такие пробки! Я просто завидую тебе, понесешься под землей без всяких проблем, сядешь, станешь книжечку читать. Красота! – Олег! – заорал Юрка. – Хватит жену утешать, еще брюлики ей за глупость купи! – Все, стартуем, – отозвался муж и газанул. Я осталась с раскрытым ртом в полном обалдении. Ну не дура ли! Решила, что муж поведет меня в кино, попытается таким образом извиниться за свое гадкое поведение в кафе. И что на самом деле? Между прочим, я направлялась вовсе не домой, а в Марьино, туда, где прописана Василиса Лапина. Нужная улица оказалась не в Марьине, а в Капотне. Серо-желтая пятиэтажка уютно расположилась среди не по-московски буйнозеленых деревьев. Я вошла в подъезд и обрадовалась, квартира Васи располагалась на первом этаже. Ткнув пальцем в кнопку, я неожиданно ощутила жуткую усталость. Как быстро, однако, человек привыкает к хорошему, ездила я всю жизнь на общественном транспорте, и ничего, потом пересела за руль и поняла, вновь временно оказавшись в подземке, какое же это утомительное занятие – катить сначала в душном, переполненном народом вагоне, а потом на маршрутке. – Вам кого? – прозвучало из-за створки. – Лапину можно? Загремел замок, на пороге появилась женщина лет шестидесяти. – Ну я Лапина. А в чем дело? – Мне нужна Василиса Семеновна, – сказала я и быстро добавила: – Наверное, она ваша сестра? Мой совет, если встречаешь знакомую, с которой не виделась лет пятнадцать, а она, справившая пятидесятый юбилей, толкает перед собой коляску, смело говори: «Как на тебя дочка похожа!» Ежу ясно, что младенец ее внучка, но ведь как приятно бабушке услышать подобное заявление. Поняв, что их считают молодыми, женщины делаются добрее и охотно идут на контакт. Но Лапина даже не улыбнулась. – Я Анна Сергеевна, а Василиса моя дочь, покойная. Что у вас за дело к умершему человеку? – Василиса скончалась? – ужаснулась я. – Когда? По какой причине? Анна Сергеевна перекрестилась. – Тридцать первого декабря прошлого года, аккурат в праздник! – Боже мой! Под машину попала? – Нет, – покачала головой мать, – пошла на чердак белье развешивать, у нас там веревки, и упала из окна. Хотела раму отворить, встала на подоконник, ну и конец! А вы кто? Я с трудом пыталась прийти в себя. – Извините, бога ради… – Господь простит. – Я не знала… – Все в руках божьих. – Еще раз простите, а где ее муж, Михаил? Он случайно не тут живет? Зрачки Анны Сергеевны стали узкими, как у кошки. – Михаил… А! Зачем он вам? – Ну… так! Очень нужен. – Входи, – неожиданно пригласила Анна Сергеевна, – босоножки снимай, чисто у меня. Комната слева, сюда. Я вошла в длинное прямоугольное помещение и невольно попятилась. Повсюду со стен смотрели иконы, их было очень много, светлых и темных, перед самыми большими теплились лампадки. Шторы на окнах задернуты, вокруг царил полумрак. – Лоб не крестишь, потому что не воцерковлена или веры иной? – строго поинтересовалась Анна Сергеевна. Я моментально неумело сложила пальцы щепотью и осенила себя крестным знамением. В нашей семье нет икон, мы с Томочкой истинные дети эпохи социализма, атеисты не по убеждению, а от вдолбленного с ясель постулата: «Бога нет, религия – опиум для народа». – Я православная, – быстро сказала я, – растерялась просто. – Это ничего, – кивнула Анна Сергеевна, – садись и послушай. Я очень хорошо понимаю, зачем ты пришла. Дочь моя, несчастная Василиса, пусть послужит тебе примером. Думаю, на самом деле она покончила с собой. Я поднесла руки к лицу: – Ой! |