Книга Верхом на «Титанике», страница 49 – Дарья Донцова

– Вот, читаю тебе ответ на мой запрос. Надо иметь сто друзей, которые хотят по сто рублей, тогда легко справишься с любой проблемой. Так, так… вот оно! На сентябрь месяц в столице сорок восемь человек зарегистрировано и проживает с фамилией Шульгин-Шульгина, Федор Шульгин среди них не числится. Нет такого дядечки! Фантом!

– Может, он нелегал?

– Ха, – фыркнула Нора, – если наш клиент Феденька Шульгин, то принимаем на веру и остальные обстоятельства – типа жены и бизнеса. Нелегальный порядочный гражданин с супругой? Фу! Он врал. Вот Юрий Шульгин на месте! И жена его, Лада, имеется. О ней, впрочем, я накопала интересненькое. Сейчас, Ваня, озвучу. Лада Шульгина, в девичестве Ермолаева, существует в двух экземплярах.

– Это как?

– Одна Лада Ермолаева прописана на улице Маршала Рыбалко, некоторое время назад мадемуазель Ермолаева заявила о потере паспорта. Ей, в соответствии с законом, выдали новый. А спустя пару месяцев после неприятного казуса вторая Лада Ермолаева вышла замуж за Юрия Шульгина и нынче прописана в квартире супруга. И уж совсем интересная подробность: эта госпожа Ермолаева, меняя паспорт, чтобы стать Шульгиной, сдала тот, что потеряла первая Лада Ермолаева. Не запутался?

– Нет. Значит…

– Лада Шульгина то ли сперла, то ли купила, то ли выпросила паспорт у настоящей Ермолаевой. Шульгина на самом деле не Лада.

– А кто?

– Вот это и надо узнать, – Нора прищурилась, как счастливая кошка, отведавшая парного мяса, – завтра поедешь в дом на улице Маршала Рыбалко, найдешь Ермолаеву номер один и побеседуешь с ней.

– А Валентин и Татьяна Карловна? – напомнил я.

– Они здесь при чем? – удивилась Нора. – Дело ясное, Олеся влюбилась в мужчину, который, несмотря на недетский возраст, полностью зависит от маменьки. Кстати, ты не знаком с подобными личностями?

– Я вовсе не смотрю Николетте в рот!

– А кто намекал на тебя? – хихикнула хозяйка. – На воре шапка горит! Не дуйся, Иван Павлович. Валентин боится Татьяну Карловну, но не хочет иметь дело с бабами, которых она ему подсовывает. Наверное, маменька находит себе подобных девиц, а Валя, несмотря на свою рабскую сущность, пытается выползти из-под мамашиного влияния. Эк она его скрутила! Фотографию у любовницы поставил. Хотя…

– Что «хотя»?

Нора засмеялась.

– Я старая боевая лошадь, Ваня, многое повидала. Был в моей биографии интересный субъект, бабник, каких поискать! Не подумай чего плохого, у нас с ним бизнес-дела были. Так вот, Виктор всегда при себе изображение мамы имел, торжественно его своим девкам демонстрировал, а желая разорвать отношения, заявлял: «Ты была невнимательна к моей маме, передергивалась, когда фото видела». Дескать, не он виноват, что любовь рухнула. Девица косо на снимок смотрела, вот Виктор и ушел, потому как неуважение к маме снести не мог.

– Сильный ход!

– Версия Валентина отработана и забыта! – резюмировала Элеонора. – Олеся была просто пешкой в руках хитрого преступника! Так, завтра займешься двумя делами: съездишь в кафе «Гудроновый пеликан» [6], там стало плохо Маше Беркутовой, поболтаешь с персоналом и еще основательно потрясешь Ладу Ермолаеву.

– Куда ехать сначала?

Нора вынула из ящика стола пачку папирос.

– Зануда ты, Ваня. Мне без разницы. Действуй как хочешь, но чтобы вечером явился с подробным отчетом. Все! Теперь я желаю остаться одна!

Не успел я сделать и два шага по коридору, как Ленка сунула мне в руки телефонную трубку и заговорщицки прошептала:

– Вас! Девушка, хорошенькая!

– Каким образом ты узнала о ее внешности? – усмехнулся я.

– А по голосу, – не сдалась домработница, – колокольчиком звенит.

Ну согласитесь, женская логика – вещь удивительная. Чем больше я общаюсь с милыми дамами, тем яснее вижу: мне никогда не понять их ход мыслей. Вот вам свежий пример! Две недели назад Асенька Рогова, э… в общем, пассия, с которой я временно связан ни к чему не обязывающими отношениями, позвонила мне и радостно зачирикала:

– Ваня! Наш муж улетел в Германию, скорей приезжай.

– А он точно отсутствует в России? – предусмотрительно уточнил я.

– Ой, не дрожи, – засмеялась Асенька, – лучше поспеши! Я совершенно одна, как ухо на голове!

Подавив желание объяснить Асе, что ушных раковин две, я поехал в гости, был встречен поцелуем и возгласом:

– Я тебя люблю! Купила пирожное! То самое! Из «Пушкина». С вином!

– Ромовую бабу! – обрадовался я.

Вообще говоря, я равнодушен к сладкому, но от замечательной выпечки из лучшей кондитерской столицы не откажусь, а ромовая баба мною нежно любима с детства.

Когда мы спустя энное время сели пить чай, я, предвкушая гастрономический оргазм, спросил:

– И где моя баба?

– Я тут, – кокетливо ответила Асенька, распахивая халатик, – пошли опять в спальню?

– Я имел в виду ромовую бабу, – уточнил я.

– А! Я съела ее, – безмятежно ответила Асенька.

– Погоди, погоди, – забормотал я, – всего час назад ты сказала, что привезла для меня из «Пушкина» угощение!

– Верно, милый, – заморгала Асенька, – принесла и думаю: оно может испортиться до вечера. Пришлось самой съесть, с кофе.

– Зачем тогда ты сообщила мне про бабу? – изумился я. – Ты ее ведь слопала!

– Ты должен знать, какая я заботливая, – стрельнула глазками Асенька, – поехала в ресторан, думала о Ванечке, выбирала его самое любимое-прелюбимое!

– И сама съела!

– Исключительно из соображений сохранности, – надулась Асенька, – это же логично!

Я взял чашку и отхлебнул чай. Действительно! Логики хоть отбавляй. Во всем вышесказанном есть лишь одна крупица здравого смысла: ромовая баба не успела испортиться, она сгинула в не по-женски прожорливом желудке Асеньки.