Онлайн книга «Зимний излом. Том 1. Из глубин»
|
– Как он? – окликнул фок Шнееталь невысокого толстячка, в котором Руперт узнал корабельного буфетчика. Значит, врач погиб, и отец Александер, скорее всего, тоже... – Ой, – лекарь поневоле был бледен, как козий сыр, – шаутбенахт... Кровь не унимается. – Ты понимаешь в ранах? – рука Шнееталя вцепилась в плечо Руперта. – Нет, – какой он все-таки бездельник. Ну что ему стоило прослушать курс медицины или хотя бы книжки посмотреть, так ведь нет. – Не понимаю, но Зюсс... Он делает перевязки. – Как мы все, – скрипнул зубами капитан. – Здесь надо картечину вынимать. Берите его... Будете спускать, привяжите к носилкам. Руппи, он упал головой вперед, сверху свалился рей, но череп вроде цел. Двое матросов подхватили носилки. Лицо адмирала было спокойным, как у спящего или мертвого, здоровая рука свесилась вниз. Им повезло, фрошеры не стреляли. То ли перенацеливали пушки, то ли отдыхали, а может, решили, что «Ноордкроне» мертва. – Ничего, – глядя прямо перед собой, прохрипел фок Шнееталь, – мы о себе напомним... Маневрировать мы толком не можем, но стрелять – вполне. Да, стрелять из оставшихся пушек, пока фрошеры не разнесут тут все до конца. Этого не избежать, разве что бросить все к Леворукому и уползти к берегу. К дриксенскому берегу, на котором нет ничего, кроме болот. – Я хотел бы быть с вами, – тихо сказал Руппи, глядя на исчезавшие за бортом носилки, – я был бы с вами! – Я знаю, – вздохнул шаутбенахт, – но ты нужен адмиралу, а адмирал нужен Дриксен. – Господин шаутбенахт... Может, лучше подождать дотемна, а потом перебраться на «Воина»... – Нам столько не продержаться, и потом, мы собираемся не умирать, а убивать, – пообещал капитан «Ноордкроне» и вдруг добавил: – Тебя не затруднит вернуть моей жене браслет? Не умирать, а убивать... Пока не убьют их. Руппи молча протянул руку, звонко щелкнул золотой обруч. Рука надежней кармана или сумки, хотя и ее могут оторвать. – Готово, – прокричал снизу Рыжий Зюсс, – приняли. – Прощайте, лейтенант, – в последний миг фок Шнееталь перешел на «вы». – Скажите в Эйнрехте, что флагман продолжал бой до последней возможности. И еще, передайте... что мы не найдем покоя, пока Вернер фок Бермессер не познакомится с топором. – Я передам, – кивнул Руппи, – я все... я всем передам. Клянусь! После этого оставалось лишь одно. Спуститься в шлюпку. Не оглядываясь. Молча. И лейтенант Фельсенбург спустился по черному от копоти канату. Рыжий Зюсс развернул вельбот, и Руппи пристроился на корме, едва не наступив на подзорную трубу. – Толкать? – Сейчас... Пальцы коснулись холодного борта, прощаясь с «Ноордкроне». Этот бой не его, как бы ему ни хотелось встать рядом с Шнееталем, Ленцем, Гаульманом, Хауффом, Ойленбахом. Он – адъютант адмирала, и он его вытащит. И еще он добьется, чтобы Бермессеру с Хохвенде отрубили головы. За дезертирство. И за подлость. Руперт фок Фельсенбург судорожно сглотнул и бросил сидевшему у румпеля Зюссу: – Отваливай! 3 Третий облюбованный ими купец был даже больше зеленого. Громоздкий, неуклюжий и, как оказалось, умный. Увидев за спиной двух преследователей, он честно лег в дрейф и поднял серый флаг. – Вот поганец, – не одобрил смиренника Марио Ниччи, – хоть бы для очистки совести стрельнул. – Ему совесть велит спасать корабль, – заметил старший офицер, так и не расстегнувший мундира. – Еще бы, – подхватил Уго, – расковыряем еще. – От Рангони, – крикнул наблюдатель. – «Высаживаю десантную партию, веду в порт!» – Ну вот, – нахмурился Варотти, – потащил курочку в норку! – Нам больше достанется, – Луиджи засмеялся и хлопнул бывшего боцмана по плечу. Злая веселость не проходила, наоборот! Джильди хотелось нестись все дальше и дальше за прорвавшим облака солнечным лучом, бросавшим под нос галеры серебряную тропу. – Ну и куда теперь? – Марио Ниччи в десятый раз оглядел клинок. – Опять по рулям бить станете? Может, делом наконец займемся?! – Может, и займемся, – протянул Джильди, выискивая подходящую добычу. Сзади творилось что-то непонятное, корабли перемешались в какой-то гуляш с дымной подливкой. Пара линеалов, не обращая внимания на разбегающуюся мелочь, загоняла здоровенного негоцианта, от которого их с самоубийственной отвагой пытались отвлечь фрегат и корвет. «Марикьяра» и «Мориск» ушли к входу в залив, наперерез подползающим колоннам, остальные корабли арьергарда продолжали гонять купцов, выбирая добычу покрупнее, среди белого порохового дыма в небо упирался угрюмый черный столб. Кого-то подожгли даже по такой сырости... – Смотри, – Ниччи дернул Луиджи за рукав, – какой хорошенький! – Серый? – Он! – Марио сделал стойку не хуже охотничьего пса. – Ты глянь, на палубе чисто, никаких солдат. Мои ребята его мигом причешут. – Уговорил, – подмигнул исстрадавшемуся абордажнику Джильди. – Ленуцца, лево руля, курс на серого с уткой! Весла с готовностью врезались в воду, за спиной топали и ржали абордажники, предвкушая долгожданную свалку, а впереди бежала, дразнилась солнечная полоса. Нарастающий гром напомнил о том, что линеалы продолжают грызню. Дымное облако, оторвавшись от рычащих линий, накрыло галеру. Солнце подмигнуло и скрылось, но волны продолжали петь. До серого корабля оставалось совсем немного. Дым сгустился, ветер ударил в скулу, заверещали дудки, загребные налегли на весла, не давая «Акуле» развернуться. – К Леворукому дым! – рявкнул Луиджи, вглядываясь в белесое марево. – Чаще греби! Чаще! Барабаны и литавры забили чаще, галера наподдала ходу и выскочила из слепой, кисло пахнущей полосы. Перед самым носом небольшого, но отнюдь не торгового корабля. Корвет. Дриксенский. Побитый, но вполне себе живой. Пушек штук десять по борту, одна радость – из такой позиции не постреляешь. – Уго! – рявкнул Джильди, но бывший боцман сообразил чуть ли не быстрее капитана. Отборная брань перешла в яростный свист. «Гуси» тоже не вчера вылупились. Двухмачтовик ловко разворачивался, спеша повернуться к наглой галере бортом. С такого расстояния не промажешь и не уйдешь. Значит, вперед, пока «гусь» не закончил маневр. Счет шел на минуты. Кто быстрее – рвущиеся на пределе гребцы или мечущиеся по вантам матросы. Если дриксенцы успеют выстрелить, от «Акулы», конечно, что-то останется, но праздник кончится. И надолго. Галера топталась на месте, а корвет крутился юлой, из-за носовой фигуры выплыло одно жерло, второе, третье. Черные дыры плюнули огнем и дымом, над головой злобно свистнуло, за кормой выросли белые кусты... Успели! Успели, раздери всех закатные кошки! Стреляйте теперь, хоть устреляйтесь, морю от ваших ядер не холодно и не жарко! |