Книга Темная звезда, страница 120 – Вера Камша

2228 год от В. И. 26-й день месяца Лебедя.

Таяна. Высокий Замок.

Михай-Эсейб-Мантайе-Удад Годой метался из угла в угол, что ужасно раздражало Ланку, свернувшуюся калачиком на куче мехов. Герцог сдерживал себя весь день, но, когда небо зарозовело, а в первом дворе начали переговариваться собиравшиеся в ночь стражники, сорвался:

— Проклятье, где эти бездельники?!

— Очевидно, справиться с Рене оказалось не так просто. Наверное, ты послал слишком мало людей.

— Глупости, Илана, глупости. Рьего — прекрасный боец, но одолеть две дюжины опытных воинов человеку не под силу!

— Ты так думаешь?

— Да! Клянусь Проклятым! Да! — Герцог судорожно дернул витой шнур звонка, и на пороге появился бледный господин Бо в темной одежде, отороченной мехом куницы.

— Возьми надежную охрану и поезжай в Охотничий Замок, принадлежавший принцессе. Надо проверить, все ли там в порядке.

— Слушаюсь. — Капитан поклонился и вышел.

Не только Годой не находил себе места, Ланка тоже. Что бы там ни было, а какая-то часть ее души противилась убийству. Да, Аррой отверг ее предложения и, страшно сказать, ее самое. С отвращением отверг. Она была оскорблена и готова убить его собственными руками. Но сейчас, когда гнев улегся, Ланка поняла, что жизнь без Рене становится пустой и скучной.

Даже имперская корона, если ее придется делить с тучным, чернобородым Михаем с его маслеными глазами и тщательно скрываемой лысиной, утратит половину привлекательности. Ланка зябко передернула плечами и поплотнее закуталась в оранжевый плащ с вышитым гербом Тарски.

Но ведь она была готова поклясться, что Рене ее любил. Именно ее, а не эту корову Герику, из спальни которой он несколько раз выходил. И на свидание к ней Рене бросился очертя голову, позабыв, что она его племянница и невеста его собственного племянника и государя. Он хотел быть с ней! Почему же все так глупо вышло? Наверное, она сама виновата. Не надо было говорить с ним о политике до того, как… Она-то как раз собиралась отложить разговор на потом, но Бо внушил ей, что мужчина на пороге блаженства готов соглашаться с женщиной во всем. На Рене же ее предложение подействовало как ведро ледяной воды.

Проклятье! Как же она не поняла — он подумал, что она просто хочет его использовать. Его славу, его шпагу, его таланты военачальника. Дура! Дура, поддавшаяся на уговоры подлеца! Теперь Рене мертв. Или все-таки жив, иначе почему не возвращаются убийцы? Возможно, ему удалось вырваться и ускакать, а они пустились в погоню, пытаясь исправить свои ошибки. Надо ждать.

Если Рене жив, она его отыщет и все объяснит. Он к ней вернется, иначе просто не может быть. Потом они вместе уничтожат Годоя. Рене будет императором и первым маршалом, а она императрицей. Все Благодатные земли будут у их ног. Только бы убийцы не нашли его…

На хорошеньком личике Ланки читалась только скука. Она провела день, ночь, а потом еще день, как и положено герцогине — бродила по дворцовым залам, вызывала к себе ювелира и куаферов, упражнялась на оружейном дворе, играла с собаками. Годой ее не трогал, чему принцесса была только рада, потом же господарь Тарски и вовсе уехал вместе со своим оруженосцем и охраной. Ланка заволновалась — не пришли ли какие известия. Оказалось — нет, герцог просто не мог больше ждать, ему нужна была правда, какой бы она ни была.

Ланка слышала, когда Годой вернулся, шум под окнами и грузные шаги выдали его, но таянка почла за благо притвориться спящей. Муж поверил, ему было не до того, чтобы выискивать следы притворства на ее лице. Он тяжело рухнул в кресло, зацепив блюдо с фруктами, и грязно выругался. Сердце Ланки радостно сжалось, впервые за эти страшные дни, но внешне она осталась спокойной. Молодая женщина потянулась, зевнула и села на кровати, обхватив колени:

— Итак?

— Мы его упустили.

— Каким образом?

— Не знаю! Сам Проклятый не мог представить, что он уложит всех. Ты понимаешь, всех?! И Никту, который в одиночку брал медведя, и Шилону с Орзой, а они десять лет добывали для меня чужие головы, и лису Эйтра! Они все там, облепленные мухами…

— А Рьего?

— Пропал. Как сквозь землю провалился. Мы его искали, пока не пошел дождь. Мои люди проверяют всех, кто мог оказаться вблизи — крестьян, дровосеков, заезжих купцов. Рано или поздно мы его, конечно, найдем.

— Он хотя бы ранен?

— Хотел бы я знать. Там столько крови… Я нашел его плащ, он порван и в крови, но чья это кровь? Кони все на месте. Вероятно, он ушел пешком.

— Но почему?

— Откуда я знаю. Твой дядюшка всегда ставил меня в тупик.

Он не знает и не спросит,

Чем душа моя горда,

Только душу эту бросит,

Сам не ведая куда…

Николай Гумилев

2228 год от В. И. Вечер 29-го дня месяца Дракона.

Село Белый Мост.

Стук раздался неожиданно, и Красотка Гвенда с явной неохотой, но молниеносно облачившись в широкую клетчатую юбку и желтую безрукавку, спустилась вниз. Можно было не открывать — добрые люди по ночам не ездят, но вдруг это войтиха с сыновьями, тогда нежелание Гвенды отворять было бы равносильно признанию вины. Тем более Рыгор действительно грел нынешней ночью вдовью постель. Сейчас же шановный [95] войт быстренько перебрался в потайной чуланчик, о существовании которого, кроме хозяйки, знал только ее племянник Зенек, по весне увязавшийся за проезжим красавцем-либром. Гвенда вздохнула, плотнее запахнула шаль на высокой груди, один вид которой вызвал бы у любой, самой знатной, дамы неодолимое желание отравить плебейку-харчевницу, и крикнула через дверь:

— Кого Творец послал?

— Гвенда, дорогая, открой, пожалуйста. Это я, Роман Ясный, я уже был у вас, помнишь — Лупе, Божий Суд…

Еще бы она не помнила! На всякий случай — вдруг это не Роман, а кто-то назвавшийся его именем и изменивший голос — Гвенда приоткрыла дверь, не сняв накинутую цепь. Лунный свет скользнул по золотым волосам. Больше сомнений не было, и Красотка дала волю бурной радости.

Рыгор также решил выяснить, кто в столь неподобающий час разъезжает по дорогам Фронтеры. Узнав Романа, почтенный войт объявился немедля, справедливо рассудив, что Ясный жене его не выдаст, любопытство же было присуще Рыгору не в меньшей степени, чем Гвендиной кошке Суйце.

Либр не выказал никакого удивления при виде Красоткиного гостя. Мужчины обнялись и поднялись в верхнюю горницу, Гвенда бросилась зажигать огонь в печи и вытаскивать из своих похоронок лучшую снедь. Уставший Роман с расслабленной благодарностью принимал хозяйкины хлопоты, благословляя себя за то, что решился-таки потратить одну ночь на отдых. А поскольку в Белом Мосту свято придерживались правил стародавней вежливости, то во время то ли очень позднего ужина, то ли слишком раннего завтрака гостя ни о чем не расспрашивали. Рыгор и Гвенда сами потчевали Романа новостями. Сначала он узнал, что в Белом Мосту все в порядке.