Онлайн книга «Башня Ярости. Книга 1. Чёрные маки»
|
– Базиль, нам надо поговорить. – Да? – Гризье заставил себя усмехнуться. – Мне чаще предлагают помолчать. – Я все знаю… – Что? – Базиль удивленно посмотрел на ифранца. – Знаю, что ты чувствуешь. Поверь, мне было еще тяжелее. – Тебе? – тупо переспросил Базиль. – Да, мне… Ты – брат, а я… Разумеется, у него в голове была Антуанетта. Морис вообразил, что его друг расклеился из-за свадьбы. Сарриж был наблюдательным человеком, а лицо Норы отнюдь не светилось счастьем. Так же как и лицо Антуанетты, которую Сарриж видел после брачной ночи. Может, Морис и прав, и все проданные или продавшиеся невесты после свадьбы выглядят одинаково. Базиль верил, что влюбленным смотреть на бледненьких, потерянных красавиц труднее, чем братьям, хотя… Хотя мать, похоже, убила не только сыновей, но и дочь. – Морис, прошу, не надо об этом. – Как скажешь. Давай поговорим о другом. Или, если хочешь, поссоримся. – Не хочу, да и не из-за чего. – Ну, я могу сказать, что мне не нравится ваш король. – Говори. А я могу сказать, что мне не нравится ваша регентша… – Кстати, ты знаешь, что ни Жермон, ни тем паче Жоселин не имеют права на престол? – Тю-ю-ю, – присвистнул граф Мо, – кажется, в Благодатных землях еще больше узурпаторов, чем я думал. Кто же должен сидеть в Авире? Уж не ты ли? Или это твой дядюшка Вардо? – Брат Антуанетты. – У нее есть брат? – Да, из-за этого Вардо на ней и женился. Он не знал ее до свадьбы, это потом… Потом… – Ты хочешь сказать, что он собирается свергнуть Паучиху и посадить на престол брата жены? – пришел на помощь Базиль. – А я тут при чем? – Помоги нам. – Я? – Базилю показалось, что он ослышался. – Да. Ты – мой друг, и ты, что бы ты ни плел, арциец. Ты должен ненавидеть Пауков. – Угу, я тебе помогу, и ты будешь наставлять рога регенту? – Вардо не будет регентом, Ролан отнюдь не безумец, что бы про него ни говорили, а граф… Я его иногда ненавижу из-за Туанон, но дядя – честный человек. – Погоди, – граф Мо чувствовал, что его стремительно затягивает в политический водоворот, – но у Жозефа были только дочь и сын. – Да, но, по нашему закону, корона, если прерывается прямая линия, переходит к старшему поколению, то есть к сыну младшего брата Паука. Мы об этом забыли, потому что старый неряха всех подмял под себя, но наследовать ему должен не внук, а племянник. – Понятно, – засмеялся Базиль, – раз я предал своего короля, то чужого и подавно предам. – Разве ты не хочешь, чтобы в Мунте сидел не Пьер, а Филипп? Филипп… Филипп никогда не станет королем. Он вообще никем не станет, потому что его нет. – Я хочу, чтобы в Мунте сидел Александр Тагэре. – Не шути так. – Я не шучу. Вернее, шучу, но не совсем. Хорошо, я согласен. Что нужно делать? 2895 год от В.И. 10-й день месяца Сирены АРЦИЯ. ГРАН-ГИЙО – Открывай! – Серпьент Кулебрин пихнул локтем Шарло. – Интересно же! – Нельзя. Эгону доверили тайну. – Можно, – возмутился Крапивник, – какие тайны в наше время! А вдруг там что-то важное? – Тем более. Барон дал слово. – Но ты-то не давал! И вообще, нельзя быть сразу и гусеницей, и бабочкой. – То есть? Серпьент уселся в кресло, закинул ногу за ногу и назидательно произнес: – Учись, пока я жив. Вернее, пока ты жив, потому что все проходяще, а крапива вечна. Вы с Эгоном и Клотильдой Люсьену Крэсси наврали. Он, бедняга, ничего не знает, а еще собрался за дело Тагэре сражаться. Эта штука как-то со всем связана. Так что открывай! – Почему? – Шарло с удивлением посмотрел на своего приятеля. – Ну и тупой же ты, проешь тебя гусеница! Ты Тагэре? – Я – бастард. – Крапива – она везде крапива, и в канаве, и в саду. И Тагэре везде Тагэре, тем более что это ваш Крэсси считает, что, кроме тебя, все, померли. Значит, огород он собрался городить для тебя. Усек? – Ты думаешь? – Я-то думаю, а вот ты… Этот дурак, – Крапивник поднял палец, – не спорю, дурак честный и благородный, собрался за тебя воевать и не поленился притащиться сюда что-то спрятать. Чтобы оно, если что не так пойдет, а оно пойдет (знаю я таких вот баронов, гадюку от ужа не отличат), врагам не досталось. Последней гусенице ясно, что эта штука очень важная. Ты – Тагэре, все из-за тебя, так что ты имеешь все права ее открыть. Крэсси сам бы тебе ее отдал, если б знал, что ты – это ты, а Рито – это Рито. Хватит, устал я от тебя! Открывай, или я сам открою. – Она заперта… – Сломай. Или лучше давай сюда. Шарло явно колебался, но шкатулку протянул. Серпьент ее несколько раз повернул так и эдак. Он как раз сосредоточенно рассматривал дно сундучка, когда появился Рито. Крапивник хмыкнул и сунул шкатулку мирийцу. – Открывай! Надо! Рафаэль достал из-за пояса нож с тонким лезвием и легко оттянул язычок замка. – Готово. А что это? – Сами не знаем. Посмотри. Мириец послушно поднял крышку. – Бумаги… – Рито наугад вытащил какой-то листок и развернул. Он читал долго. Много дольше, чем требовалось, чтоб пробежать глазами коротенькую записку. – Что такое? – вылез уставший ждать Серпьент и осекся, столкнувшись с бешеным взглядом Рафаэля. – Я должен был убить эту гнусь. Но как он мог… – Гнусы могут все, – заверил побледневшего Рафаэля Крапивник, – на то они и гнусы. – Рито, – Шарло с ужасом смотрел на мирийца, – что там?! Отец… Они все-таки… – Нет, про него ничего. Он жив! Проклятый, он не может умереть, когда такое творится! Шарло, эти мерзавцы убили Филиппа и Алека. Тут завещание… Филипп как-то узнал или догадался. Это моя вина, я должен был их вытащить. – Пойди постучи башкой о стенку, – посоветовал Серпьент, – может, полегчает. Не стенке, башке. Стенке только хуже будет. А Тартю от нас не уйдет, мы его доконаем, я сам за дело возьмусь. – Доконаем, – кивнул Рито, – Шарло, ты это должен знать. Прочти. Шарло прочел, хотя буквы дрожали и расплывались, не желая складываться в слова. Оттого, что он прекрасно знал почерк кузена, было только хуже. У Филиппа была привычка, задумавшись, не отрывая пера от бумаги, рисовать силуэты зверей. Наставник заставлял переписывать испорченные страницы, а им с Алеком нравились эти картинки, и они их забирали. Шарло привык, что на записях Филиппа есть рисунки, но здесь их не было. На завещании не должно быть ничего лишнего. |