Онлайн книга «Пиранья. Озорные призраки»
|
Зловеще усмехнувшись, Мазур в развалочку подошел к ней, не торопясь, взял большим и средним пальцами за нежную шейку, пониже подбородка. Сказал без улыбки: – Вообще-то я с интересом твои фантазии слушаю... А тебе не приходило в голову, что, окажись все правдой, шустрая девочка вроде тебя... – он помедлил, вспомнил Мистера Никто, – может отправиться в плаванье в бетонных ластах? – Но это же не по правилам! – воскликнула она без всякого страха, скорее с нешуточной обидой. – Я не шпионка, я журналистка. Журналистов обычно не приятно трогать... – Ну да? – Вот именно! Думаешь, я не помню, сколько интервью давал ваш Майк? Всем нужна реклама, и ему тоже, это известность, а значит, деньги, заказы... Ты что, никогда с этим не сталкивался? Самое смешное, что нет, сказал себе Мазур. Нас качественно и подробно знакомили с р аб о т о й парней типа Майка: обычная тактика, конкретные примеры, вооружение и тому подобное. Об их отношениях с прессой и речи не шло: мы ведь не разведчики, нас интересует совершенно другое. Вообще-то краем уха он об этом кое-что слышал – из мирных насквозь гражданских источников. Знаменитый в свое время Конго-Мюллер даже в телепередачах снимался, а Дентор интервью раздавал направо и налево... Пожалуй, в том, что она говорит, есть своя логика. Подыграть нужно, а? – И что же тебе нужно, прелесть моя? – спросил он, убрав пальцы с нежной шейки. – Сведи меня с Майком. Время, я думаю, еще есть. Боже упаси, я вовсе не собираюсь лезть в ваши секреты! Я просто хочу оказаться в нужное время в нужном месте, чтобы стать там единственным репортером. И чтобы наша кинокамера была единственной. – Ага, – сказал Мазур. – Кое-что проясняется. Значит, этот хмырь, что висел у меня на хвосте крайне неумело... – Мой оператор. – И микрофон ты мне подсунула? – Ты его нашел? – искренне удивилась Гвен. – Есть некоторый опыт... – скромно усмехнулся Мазур. Из чистой деликатности Мазур не стал уточнять, по каким побуждениям она его затащила в постель – это и так лежало на поверхности: мол, мы ж теперь не чужие, милый... Бабы везде одинаковы, порожденье крокодилов, как выражался четыреста лет назад бессмертный бард... – А если я тебя пошлю к чертовой матери? – поинтересовался Мазур. Она прищурилась: – Дик, мы – не самая известная и крутая телекомпания, но и не крохотная. У меня как-никак задание, и от него многое зависит в моей собственной карьере... В общем, вам бы наверняка не понравилось, если бы сегодня же в эфир пошла сенсация: что на Флоренсвилле объявился Майкл Шор со своей командой, а это, учитывая кое-какие хитросплетения местной политики, может означать только одно... Вам, думается, преждевременная огласка ни к чему? Ах ты, стервочка, ласково подумал Мазур. Вот он, звериный лик падкой на сенсации буржуазной прессы. Принесло ж тебя на мою голову… – Кроме меня, есть и другие, которых вы не знаете, и они все поголовно вне досягаемости... – сказала Гвен с ангельским видом, медовым голосочком. – Подумай сам, какой из вариантов проще – душить меня до смерти и ломать потом голову, что делать с трупом, или попросту свести меня с Майком? – А ты уверена, что он станет с тобой разговаривать? – Ты, главное, меня с ним познакомь, а дальше уже – мои проблемы... – А ведь ты не такая спокойная, как пытаешься казаться, – усмехнулся Мазур. – Нервничаешь все же... Прекрасно понимаешь, что тебе могут и головенку открутить... и все равно, рискуешь лебединой шейкой? – Такова жизнь, – сказала она решительно. – Чтобы вскарабкаться повыше, приходится рисковать всерьез. Хочешь сказать, ты по-другому живешь? – Да нет, примерно так же, – сказал Мазур. – Потому я тебя до сих пор и не придушил, а слушаю внимательно... Ладно. Сама понимаешь, мне нужно кое с кем посоветоваться, сам я ничего не решаю. Сейчас я поеду, расскажу кому следует... – Только непременно возвращайся, – тем же ангельским голосочком сказала Гвен. – Потому что, если ты сегодня не вернешься, я буду думать, что ты от меня попросту смылся, – и, будь уверен, в эфире завтра же грохнет та самая сенсация... Она невинно улыбалась, склонив голову к плечу, и Мазур чувствовал, что чертовка нисколечко не шутит. – Не беспокойся, – сказал он тихо. – Обязательно вернусь. Спускаясь по лестнице и быстрым шагом направляясь к дому, где снимал комнату Лаврик, он подумал, что разведчиков, по совести, озолотить нужно. И на руках носить. Легко бегать с автоматом наперевес по разным экзотическим местам, стрелять, подкладывать бомбы и сворачивать шеи – а попробуй-ка поживи с годик посреди подобных забав и психологических дуэлей, интриг и прочего... Всего несколько дней таких развлечений – и ты уже мокрый, как мышь, от всех этих сложностей, которые ни за что не решить прямым в челюсть и выстрелом в упор... Пожалуй, надо быть к Лаврику снисходительнее, несмотря на все его фокусы и придумки... Лаврика он увидел перед домом – тот стоял рядом с такси, откуда сверкнул зубами их бессменный водитель. – Садись, – сказал Лаврик. – По дороге расскажешь. Не хочу пропустить редкостное зрелище... Что там твой полицай? – Президент сегодня попрется к своей бабе, – сказал Мазур, усаживаясь рядом с ним и захлопывая расшатанную дверцу. – Хью, гнида этакая, определенно считает, что Майку следовало бы ради упрощения задачи его потихонечку пристукнуть на той квартире – а вместе с ним и девку, конечно, чтобы свидетелей не осталось. – Логично, – сказал Лаврик рассеянно. – Так, конечно, гораздо легче – утречком грянет переворот, а главное кресло пустует, и некому сплачивать нацию и отдавать приказы насчет отпора проискам... – А если его действительно кто-нибудь грохнет на той квартире? – озабоченно спросил Мазур. – Вокруг этих чертовых отелей уж столько народу толчется, что скоро друг на друга натыкаться будем... – Тоже верно. У тебя все? – Нет, – сказал Мазур. – Эта моя стервозная соседка оказалась... Эту часть рапорта Лаврик выслушал еще рассеяннее, Мазур ощутил даже некоторую обиду. – Ну, по крайней мере, это все объясняет, а? Все любительские странности... – Но надо же что-то делать? – Ты, главное, не волнуйся, – сказал Лаврик, полулежа на ветхом сиденье. – Всех разоблачим и всех поборем... Дай подумать. Пожалуй, он вовсе не был рассеянным – он о чем-то сосредоточенно думал со знакомым уже просветленным выражением иконописного ангела – а значит, готовил очередное изящное коварство. Сообразив это, Мазур больше не встревал и тоже молчал до самой набережной. Они неторопливо спустились вниз по каменной лестнице. Там все еще толпились зеваки, но теперь обстановка изменилась: любопытствующие далеко раздались в стороны, освободив значительное пространство, а на немаленьком пустом пространстве старательно приплясывала, что-то монотонно нудя себе под нос, крайне экзотическая фигура. |