Онлайн книга «Поцелуй теней»
Я обернула руки Дойла вокруг моей талии. – У меня нет консорта. – Я плотнее прильнула к Дойлу. Он на миг напрягся, и потом тело его расслабилось, мышца за мышцей, пока он не стал ощущаться за мной как тяжелое тепло. – Но можно сказать, я присматриваюсь к товару. – Хорошо, хорошо, – произнес Кураг. Я ощутила, как снова напрягся Дойл, хотя вряд ли это было заметно со стороны. Чего-то я здесь не понимала. Но что? – Нет консорта – это значит, что я могу потребовать еще одной вещи, иначе союз разорван. – Не делай этого, Кураг, – предупредил Дойл. – Я обращаюсь к праву плоти, – сказал Кураг. – Он взял твою кровь, притворившись, – произнес Холод. – Он знает, кто твои враги, и боится их. – Ты называешь Курага, царя гоблинов, трусом? – спросил Кураг. Холод сунул гоблина, которого держал, под мышку, освободив руку, но в ней пока не было оружия. – Да, я называю тебя трусом... если ты укроешься за плотью. – Что такое право плоти? – спросила я и попыталась отойти от Дойла, но он придержал меня. Я взглянула на него: – Что тут происходит, Дойл? – Кураг пытается скрыть свою трусость за очень древним обрядом. Кураг усмехнулся им обоим. Назвать кого-нибудь трусом – это при обоих Дворах означает дуэль. Кураг был куда более разумен. – Я не боюсь никого из сидхе, – ответил он. – Я взываю к плоти не чтобы уклониться от ее врагов, стражники, но дабы воистину соединиться с нею плотью. – Ты уже женат, – сказал Холод. – Супружеская измена – преступление у сидхе. – Но не у гоблинов, – возразил Кураг. – Поэтому здесь не важно мое семейное положение, важно ее. Я оттолкнулась от Дойла. Это движение было слишком внезапным, и я покачнулась. Ффлур удержала меня от падения, подхватив под локоть. – Теперь я перевяжу тебе раны, – заявила она. Я не стала спорить. – Спасибо, – сказала я ей. Когда она начала перевязывать, я обернулась к мужчинам: – Кто-нибудь, будьте добры, объясните мне, о чем он говорит. – С радостью, – ответил Кураг. – Если твои враги – мои враги, и я должен защищать тебя от мощных сил, то мои любимые должны стать твоими любимыми. Мы соединим плоть, как соединили кровь. – Ты имеешь в виду секс? – спросил Гален. – Да, секс, – кивнул Кураг. – Нет, – сказала я. – Ну нет! – сказал Гален. – Нет единения плоти – нет союза, – ответил Кураг. – Среди сидхе, – сказал Дойл, – твои брачные обеты считаются священными. Мередит так же не может участвовать в обмане твоей жены, как не могла бы обмануть собственного мужа. Правило плоти действует только тогда, когда обе стороны свободны. Кураг скривился: – Черт, ты не стал бы так явно врать. Обидно. – Он посмотрел на меня. – Ты всегда от меня ускользаешь, Мерри. – Только потому что ты все время прибегаешь к жульничеству, пытаясь залезть мне под юбку. Подошел слуга с чашей чистой воды и встал рядом с Ффлур, которая обмывала мои раны. Она открыла бутылку антисептика и смочила оба моих запястья. Красноватая жидкость потекла в воду, плавая на поверхности каплями новой крови. – Я тебе когда-то сделал честное предложение руки и сердца, – возразил Кураг. – Мне тогда было шестнадцать, – ответила я. – Ты меня напугал до чертиков. Ффлур обтерла мне запястья насухо. – Я для тебя слишком мужчина? – Вы двое – слишком для меня мужчина, в этом ты прав, Кураг. Его рука двинулась к боку, где у него были дополнительные гениталии. Одно сильное поглаживание – и у него вздулся бугор под штанами в таком месте, где остальным мужчинам не о чем было бы тревожиться. – Воззвание к плоти прозвучало, – сказал Кураг, все еще поглаживая себя сбоку. – И оно не может быть заглушено, пока не получит ответа. Я посмотрела на Дойла: – Что это значит? Дойл покачал головой: – Не могу сказать. Подошел второй слуга с подносом, где лежали перевязочные материалы, и держал поднос, пока Ффлур наматывала чистые бинты. Слуга работал кем-то вроде сестры, подавая ей ножницы и пластырь. – Я знаю, что делает Кураг, – сказал Холод. – Он все еще пытается не воевать с твоими врагами. Кураг обернулся к Холоду, кипя от ярости. – Мерри нужна любая сильная рука, готовая встать у нее за спиной. И это твое счастье, Убийственный Холод. – Значит, ты будешь соблюдать союз и станешь такой сильной рукой? – спросил Холод. – Говорю правду, – ответил Кураг. – Раз я не могу лечь с Мерри, я лучше не буду соблюдать союз. Перекошенное многоглазое лицо стало вдруг серьезным, даже разумным. Я впервые поняла, что Кураг и не такой глупец, как притворяется, и не управляется собственными железами, как пытается показать. В этих желтых глазах на миг засветилась острая проницательность, и взгляд их был так не похож на тот, что был секунду назад, что я даже отшатнулась, будто он пытался меня ударить. Потому что под этим серьезным видом было еще кое-что. Страх. Что же творится при Дворах, если Кураг, царь гоблинов, боится? – Если ты не соблюдешь союза, – сказал Холод, – то весь Двор будет знать, что ты – бесчестный трус. Твоему слову больше не поверит никто и никогда. Кураг оглядел собравшихся. Некоторые ушли вслед за королевой ярким цветным шлейфом лизоблюдов, но многие и остались. Смотреть. Слушать. Шпионить? Царь гоблинов медленно обвел глазами круг лиц, потом вернулся ко мне. – Я воззвал к плоти. Объедини плоть с одним из моих гоблинов, неженатых гоблинов, и я почту союз крови. Гален встал рядом со мной. – Мерри – принцесса сидхе, вторая в очереди к трону. Принцессы сидхе не спят с гоблинами. В его голосе слышался жар, гнев. Я тронула его за плечо: – Гален, все в порядке. Он обернулся: – Как это – все в порядке? Как он посмел выдвинуть такое требование? Среди собравшихся сидхе прошел тихий злобный рокот. Кучка гоблинов, которым позволено было сопровождать царя в наш холм, сгрудилась у него за спиной. Дойл у меня за спиной наклонился ко мне и шепнул: – Это может плохо кончиться. Я оглянулась на него: |