Онлайн книга «Одинокая блондинка желает познакомиться, или Бойтесь сбывшихся желаний!»
|
Брюнет возвел очи к потолку, шваркнул металлом об пол и возопил: – За что? О Демиурги! За какие мои прегрешения вы послали мне эту женщину? Чем я вас прогневил? – Наверно, много попросил? – выдвинула я предположение, откровенно наслаждаясь своей маленькой местью за ночь с троллем. – А? – отвлекся страдалец от прочувствованного монолога. Я пожала плечами и повторила глухому тетереву: – Чем больше просишь, тем больше получаешь. Иногда по голове, но чаще по шее. – Убью! – заорал брюнет. – Убью, и плевать на последствия! – Не надо! – завопили братья, повиснув на нем. – А как же наша сестра? – Ей в гареме самое место! – не унимался разъяренный мужчина, пытаясь стряхнуть налипших родственников и прорваться ко мне. – Если мозгов не хватило, пусть другим местом содержание отрабатывает! Братья немедленно оскорбились и полезли отстаивать честь сестры, устроив куча-малу. Посмотрев на достигнутый результат и полностью удовлетворившись, я преспокойно отошла в сторонку. Удобно устроившись на кровати и достав из сумочки маникюрную пилку с алмазным напылением, я приводила в порядок ногти и приглядывала за веселой заварушкой, предоставляя мужчинам свободу выяснить отношения. В самом деле, зачем вмешиваться в настоящую мужскую беседу? Пускай себе сами разбираются, где и кому место. Не женское это дело – на баррикады впереди них лезть. Покричат, подерутся, помирятся, напьются – и стресс долой, программа выполнена. Милое занятие! В конце концов бузотерам надоело швырять друг друга направо и налево, и они угомонились. Встрепанные, тяжело дышащие, но уже более-менее адекватные мужчины обменялись многозначительными взглядами и… заключили мир. А я что говорила? Развернувшись дружным фронтом в мою сторону, они поглазели на занятую своими ногтями девушку, вздохнули и начали собираться в дорогу. Их благосклонность распростерлась даже на мою железную униформу, которая была аккуратно сложена и задвинута под кровать. Меня такая постановка вопроса заинтересовала. Указав пилочкой на сие безобразие, я полюбопытствовала: – А как же безопасность на дорогах? Мало ли что может случиться? Блондин закатил глаза, шатен замялся, а Магриэль уселся рядом со мной и проникновенно сказал: – Леля, мне кажется, мы очень плохо начали наше сотрудничество. О! Это что-то новенькое в наших быстро развивающихся пролетарских отношениях. С чего вдруг такая вежливость? Вслух говорить ничего не стала, лишь кивнула, соглашаясь. – Нам действительно предстоит трудная дорога, и мне бы не хотелось ожидать от тебя каких-то подвохов… Точно! Это же я во всем виновата! Ай-ай-ай мне, нехорошей! – …И постоянно оглядываться. Может быть, заключим перемирие?.. Лучше пакт о ненападении! – …И попробуем начать все сначала? Как у вас все просто! Обга… обидел – и давай попробуем начать все сначала. Так и подмывает сказать: «Давай! Начнем с того мгновения, когда тебя запланировали: попробуем переубедить твоих родителей». Но это, к сожалению, невозможно. Что ж, сделаем хорошую мину при плохой игре и пойдем навстречу пожеланиям эльфийских трудящихся! Но только для того, чтобы при изменении правил игры смести их со своей дороги… цивилизованными способами. Прокрутив все это в голове и мило улыбнувшись в ответ на предложение, я состроила наиглупейшую рожицу и счастливо защебетала: – Ой! Конечно! Я согласна! Это так чудесно! Ты такой милый, добрый и замечательный! Эльф порозовел от удовольствия и, обретя заново мужское самоуважение и уверенность в своей неотразимости, приложился к моей ручке и отбыл в направлении своей сумки. Проводив его взглядом и вытерев руку о покрывало, я ощутила желание съесть лимон, чтобы уменьшить приторно-липкое послевкусие. Уже вставала, когда нечаянно заметила понимающую усмешку тролля. Странно. Может быть, он лишь прикидывается недоразвитым существом с косноязычной речью и ужасными манерами? Стоит понаблюдать за ним попристальней… Мгновением позже это необычное выражение пропало, как будто и не было. Не умей я замечать нюансов, наверняка подумала бы, что померещилось. Как у них тут все запутано… Эльфы собрались, нагрузились пожитками и потопали вниз, корректно попросив меня спускаться не торопясь и аккуратно. Одарив заботливых мужчин широкой восторженной улыбкой, я со всем прилежанием закивала головой: – Спасибо! Обязательно! Поползу со скоростью улитки… Чтоб забота зря не пропала. И мужчины возрадуются своей необычайной прозорливости… Вскоре за ними засобирался тролль, напоследок погрозив мне пальцем: – Ты… это. Того! Не шали. Тихонько топай. Вот ему искренне улыбнулась, от всей души: – Спасибо. Он уже открывал дверь, когда услышал вопрос: – Мыр, а ты зачем в эту авантюру впутался? Тролль замер и, оглянувшись через плечо, скомканно ответил: – Дык проводник я местный, – и ушел. Пожитков у меня не было, значит, и собирать нечего. Оглядев в последний раз свой временный приют, в который я так неожиданно попала, решительно вышла за дверь, навстречу новым приключениям. Спустившись по лестнице, я обнаружила абсолютно пустой главный зал. Любопытно, куда все подевались? Или отъезд нашей беспокойной компании – эпохальное событие? Те, кого мы достали, собрались нас провожать? Вышли удостовериться, что мы действительно покидаем сие место, и заодно помахать нам вслед транспарантами и белыми платочками, смахнув набежавшую скупую слезу? Но я немножко ошиблась в своих предположениях. Зато выяснила другую, очень приятную и полезную вещь: я понимаю местную письменность. Выйдя за массивную входную дверь, сделанную из цельного куска дерева и оснащенную множеством металлических запоров, на крыльце я зажмурилась от яркого света. Постояв немного с закрытыми глазами и дав им привыкнуть, открыла их и чуть не ахнула. Залитые солнцем огороды издали казались разноцветным ковром. Гостиница притулилась на краю села, и отсюда отлично просматривался пустынный тракт до самого горизонта. Домики в деревне были из категории тех, которые именуются «мазанками». Без уничижительного оттенка. Такие себе вполне уютные разноцветные домишки с крохотными оконцами, по большей части крытые соломой или тростником. Особенно умилили розовые и голубые хатки, но попадались белые, красные и даже ярко-синие. Колодцы журавлями высились у каждого подворья. У ближайших домов кудахтали куры, хрюкали свиньи. Ветер теребил на веревках стираные пестрые юбки, развевал подобно флагам полосатые простыни и штаны. Сельчан почти не было видно, должно быть, часть их мелькала точками на полях и огородах, а большинство женщин занималось обычными домашними делами и не рассиживалось у дороги. |