Книга Солнечные часы, страница 32 – Сара Крейвен

Он послал ей воздушный поцелуй, развернулся и вышел.

Оливия осталась стоять, глядя в пространство. Она словно онемела. Но скоро, очень скоро придет невыносимая боль. И невыносимое чувство унижения и отчаяния.

Надо бежать отсюда, пришла ленивая мысль. Бежать немедленно, прежде, чем он вернется.

Ее сумочка лежала на столе. Платье нашлось в сушилке. Оливия сбросила халат на пол, словно он жег ей кожу.

Она услышала свой тихий отчаянный стон. Вытряхнула жакет из сумки и натянула его.

— Оливия? — Она даже не заметила прихода Дилана. И вот теперь он стоял и смотрел на нее удивленными глазами. — Ты оделась? А как же завтрак в постели?

— Я передумала. — Как странно спокойно прозвучал ее голос. — На самом деле я ненавижу круассаны.

— Нет так нет. Но ты можешь не беспокоиться — я купил бекон, яиц, помидоров и сосисок. На случай, если тебе понадобится что-то более питательное. Настоящий ирландский завтрак. Да, и еще пару багетов, меда и фруктов на полдник.

— Я не останусь. Ни на завтрак, ни на полдник. И вообще, больше ни минуты. — Она застегнула жакет.

— Это еще что такое? — нахмурился Дилан. — И откуда это у тебя? — Он указал на жакет.

— Джереми занес. Ты закрыл дверь на защелку, и он вошел.

— О боже. Прости. Мне не приходило в голову, что он окажется настолько наглым и заявится сюда. Значит, это он тебя расстроил?

— Напротив. — Ее руки в карманах сжались в кулаки. — Он оказал мне сразу несколько услуг. А сейчас извини. Мне пора.

— Нет, только не так. — Дилан попытался обнять ее за плечи. — Я не пущу тебя.

— Не прикасайся ко мне, — простонала Оливия, стряхивая его руки. — Ты никогда больше меня не коснешься.

На мгновение он замер, не веря своим глазам, а потом осторожно отступил, как бы сдаваясь.

— Ты свободна, — в его голосе слышалась сдерживаемая ярость. — Но мне нужны объяснения.

Она посмотрела на него, губы ее дрожали.

— Твоя преданность кузине восхитительна, Дилан. Но я не знала, до какой черты ты способен дойти. Теперь я знаю, что ты решил соблазнить меня, чтобы отбить у Джереми и спасти ее семью.

— О чем ты говоришь? — Она увидела, как побледнело его лицо.

— Ты что, отрицаешь, что взял на себя роль приманки? Все эти ужины… моя работа… день рождения? — Она бросала эти слова ему в лицо, как обвинитель. И только злость позволяла ей сдерживать слезы, которые уже подступали к глазам. И жгли, как кислота.

И в то же время она молилась про себя, чтобы он отверг все обвинения. Чтобы убедил ее:

Джереми — лжец. И тут она увидела: у Дилана было… виноватое лицо.

— Ты сказал, что никогда не лгал Марии, так окажи и мне такую же честь. Он глубоко вздохнул.

— Я ничего не отрицаю, но позволь мне объяснить…

— Теперь объяснения уже ни к чему. Это все, что я хотела знать. — Она подошла к балкону. — Хотя я не понимаю, почему ты не отказался от своего плана, когда стало ясно, что я порвала с Джереми. Тебе что, захотелось занести в свой длинный список еще одну победу? Или, может быть, это была награда? Ведь я вела себя как пай-девочка — не делала Марии пакостей. Так в чем дело?

— Я думал, это любовь, — произнес он едва слышно.

— Любовь? — недоверчиво откликнулась Оливия. — Да тебе неведомо, что это значит. Я слышала о твоих списках. Так вот, теперь у меня есть собственный список. Людей, у которых есть совесть, честь и доброта. И будь уверен, тебя там нет!

Она открыла балкон и вышла на залитую солнечным светом улицу, даже не оглянувшись. Прочь из его дома и из его жизни. Теперь у нее снова будет своя жизнь. И бездна одиночества и отчаяния.

Оливия отключила компьютер и откинулась на спинку кресла с глубоким вздохом. Вот и еще одна неделя позади. И снова предстоят выходные.

Работа оказалась для нее спасением. Последней соломинкой, за которую она ухватилась. Сейчас она замещала больную секретаршу в коммерческом отделе «Грейс Инн». Работы было много, и времени на размышления не оставалось. Надо бы чем-то заняться в предстоящие бесконечные выходные, подумала Оливия. Например, поработать в баре официанткой или агентом по недвижимости.

Сандра Уилтон очень удивилась, когда она снова появилась в агентстве с заявлением, что больше не вернется в «Академи Продакшнс». Но, увидев бледное лицо и горящие глаза Оливии, воздержалась от расспросов. Опасение, что агентство занесет ее в черный список или вообще откажется с ней работать, к счастью, не оправдалось.

Вскоре Оливия с облегчением покинула дом Саши и переехала в Вондсворт. На Ленсей-Гарденс она не чувствовала себя в безопасности. Всегда оставалась вероятность случайно встретиться с Диланом на улице или просто увидеть издалека. От одной этой мысли Оливию бросало в дрожь.

— Добрый вечер, Оливия. — Один из сотрудников, Тим Гарней, остановился у ее стола. — Желаю хорошо провести выходные.

— Спасибо. — Она подняла глаза и выдавила улыбку. — Вам тоже.

— Вообще-то мы с коллегами собирались пойти в бар. Не хотите пойти с нами?

— Это очень любезно с вашей стороны, но, боюсь, не смогу. — Он красив, талантлив, обходителен, подумала она бесстрастно. И любая женщина в своем уме на ее месте не колебалась бы ни минуты. Только она сейчас не в своем уме. У нее в голове царил полный хаос, чувствам и желаниям там не было места.

Тим прикусил губу.

— Ладно. Может быть, в другой раз.

— Возможно, — согласилась она мягко.

Осень пришла резко и внезапно. С утренними заморозками, ледком на лужах и инеем на траве. Оливия шла к остановке. Сухие листья падали с деревьев, кружились вокруг, как потерянные души, и ложились под ноги, тихо шурша. Серое пасмурное небо и холодный ветер полностью соответствовали ее настроению. Сейчас она придет домой, в Вондсворт и притворится, что все в порядке.

Ее комната была маленькая, зато своя. Толстые стены не пропускали посторонних звуков. И только они знали, сколько ночей Оливия проплакала, не смыкая глаз. И только она сама знала, что ее тело все еще жаждет Дилана. Несмотря на то, что разум отвергает его. Но с этим ей придется смириться.

Когда она въезжала в квартиру, то опасалась, что Луиза будет все время болтать о том, что происходит в «Академи Продакшнс». Но та лишь упомянула о внезапном уходе Кэрол.

— Что-то там стряслось, Ливви, — сказала Луиза.

Еще она заметила, что последние дни Дилан бродит по офису, разнося все в пух и прах. Никто не может долго находиться с ним рядом.

Конечно, еженедельные политические программы Дилана возобновились. И он стал жестче, чем раньше, говорили критики. Но Оливия не выходила в гостиную, когда начиналось его шоу.

Единственной слабостью, которую она себе позволила, было сохранить подаренное им пресс-папье. У нее не поднялась рука выбросить эту изящную вещь. Однажды она даже пыталась выкинуть ее вместе с мусором, но в последний момент дрогнула и вернула на место.