Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - эрцфюрст»
|
Он ответил несколько обалдело: — Да, разумеется… Так куда леди Розамунду? — Вы же сами сказали, — напомнил я, — ее покои свободны! Он сказал виновато: — Ах да, вот что значит гуманными идеями разрушения старого мира заслушаться. Кстати, а мы в каком? — В старом, — сказал я с горечью. — В очень старом. — Ваше высочество, — сказал он опасливо, — может, не надо? — Почему? — Нам же в нем жить… Я сказал красиво и гордо: — А мы будем строить для будущих поколений! Сами же как-нибудь перебьемся на руинах прошлого. — Ох… — Разве, — сказал я с блеском в глазах и надрывом в голосе, — не все живут для своих детей, отказывая себе во всем? Он помялся, сказал с неловкостью: — Да как-то уж очень-то… жить, отказывая себе во всем. Так можно день прожить, неделю, но… жизнь? — Вы настоящий человек будущего, сэр Жерар, — сказал я поощрительно. — Когда-то и детей перестанем рожать каждый год! Неча им жить за наш счет. Одного — для выполнения остаточного ритуала, и хватит. И можно и вообще без них, если продвинутые в будущее. В общем, мы такое Царство Небесное отгрохаем, что сами ахнем и за голову схватимся… Что встали, как буриданов осел? Арбайтэн, арбайтэн! В городе везде рев труб, на перекрестках танцы и даже пляски, бродячие актеры дают представления, много пьяных, везде песни, народ счастлив, запишу это на свой счет, а вокруг дворца в огромных чашах полыхают огни, днем — для веселья, а ночью красиво и торжественно подсвечивают стены снизу, делая дворец страшноватым и немножко незнакомым. На этот раз для пира по случаю окончания турнира столы накрыли в двух смежных залах. Руководит сэр Растер, даже церемониймейстер ничего не мог отыскать неверного, все получается с блеском, знаток, умелец. Барон Альбрехт всмотрелся в мое лицо, вздохнул. — Ваше высочество… Улыбаться нужно! — А я что делаю? — сказал я злобно. — Это вы улыбаетесь? — спросил он с сомнением. — А что же тогда волчий оскал? Да понимаю-понимаю! По случаю окончания победной войны в одном зале отпировали, а по случаю турнира и в двух едва помешаемся. Так то какая-то война, а это… ого-го, турнир! — Идите вы, барон, — сказал я в сердцах, — со своими шуточками. — А вы посмотрите на леди Розамунду, — предложил он. — Вот кто голову не ломает над проблемами флота. Розамунда в самом деле цветет на пиру, для нее восторженные взгляды мужчин что теплый дождик для цветка в засушливой степи. Мы оба некоторое время откровенно любовались, как ликующе вспыхивают ее и без того прекрасные глаза, как нежным румянцем окрашиваются щеки, а затем и белоснежная шея, таким восхитительным зрелищем нельзя не любоваться. — Один-два тоста, — сказал я, — и отправляемся мыслить. Подозреваю, с моим уходом веселье не угасает, еще как не угасает! — Как вам сказать, — ответил он дипломатически, — вообще-то никто от горя головой о стену не бьется. — Свиньи, — сказал я в сердцах. — Ладно, эдем дэс… Я пошел, пошел, пошел… В коридоре ко мне бросился человек в неприметной одежде, неуклюже поклонился, совсем не по-дворцовому. — Ваше высочество! Я Кенгель, работаю у мастера Джона… — Знаю, — ответил я вяло, — алхимики… Что у вас? — Мастер Джонс и мастер Джеймс, — заторопился он, путаясь в словах и проглатывая окончания, — открыли некий странный эффект… При определенных, но не уточненных обстоятельствах удается видеть некую странную жизнь. Я спросил с вялым интересом: — Какую именно? — Непонятную, — сказал он с ужасом и восторгом, но больше с восторгом. — Деревья есть, но как бы и не совсем деревья, видели трижды зверей, но не звери, а как будто… даже непонятно что. А еще горизонт далеко-далеко!.. Мастер Джонс говорит, что видим как там в Зачарованном Месте, но мастер Джеймс возражает, что там горизонт должен быть ближе, чем у нас… Я пожал плечами. — Ну, если пятно зачарованное, то в нем может уместиться не только королевство, но и планета… Ну, это такое… Ладно, потом как-нибудь. А что там за небо? — Никто еще не видел, — сообщил он. — А это важно? — Еще бы! — То ли тучи такие особые, — сказал он стеснительно, — то ли что-то вместо неба. Я буркнул: — По звездам можно бы что-то узнать, а так… Для меня вообще нужно что-то позначительнее. Два или три солнца, даже звезды не очень-то… Даже луну не помню, какая она, разве что взойдут их штук пять, тогда смутно замечу какую-то странность, вот такой я возвышенный и одухотворенный… Он ничего не понял, спросил торопливо: — Вы почтите нас своим посещением? — А когда у вас следующее наблюдение? — Не знаю, — ответил он упавшим голосом. — Еще не определили закономерности. — Вот когда определите, — сообщил я, — тогда и приду. А так что я увижу? А сидеть и ждать часами — некогда. Он остался за спиной, склонившись в поклоне, а я шел к себе раздраженный, не понимая, что со мной. Раньше бы еще как ухватился за возможность видеть иной мир, а сейчас весь в быту, никакой романтики, что-то уже совсем ползаю, полет нам только снится. В своем кабинете сперва подошел к карте, скоро двигать войска через Тоннель на Север: Турнедо, Варт Генц и Скарлянды, надо еще раз… но сильнейшее отвращение остановило у стола, будто кто-то гаркнул над ухом: «И не пытайся, а то сдохнешь!» Вошел сэр Жерар, замер у порога, молча глядя непроницаемыми глазами. Я раздраженно рыкнул: — Ну? — Из Вестготии груз, — сообщил он. — Четыреста панцирей, скованных их оружейниками, четыреста мечей. Кроме того, восемь кольчуг гномьей работы. Я поморщился. — Сэр Жерар… Пока оставьте на складе, распределим за день до выступления на Север. — Хорошо-хорошо, — сказал он поспешно, — раньше вы всегда принимали лично… — Мне хреново, — сказал я честно. — Что-то перегорело унутрях. Идите, сэр Жерар, идите!.. А я тут без вас буду горевать и бросаться на стенку. Он отступил, сказал уже оттуда: — Рекомендую вон на ту, там камни толще. Даже вашу голову выдержат… наверное. Я плюхнулся в кресло, словно из меня выдернули позвоночный столб, посидел, тупо глядя на заточенные гусиные перья в стаканчике. Когда вот такое накатывает, а это происходит все чаще, и уже ни на что не способен, пробую себя в магии. Так всегда бывает, кто умен и силен — учится, работает, достигает, добивается, свершает, а кто дурак или просто пал духом… ну, остается надежда разве что на золотую рыбку, медный кувшин или щуку в проруби. |