Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - рейхсфюрст»
|
Не спрашивая разрешения, я толкнул дверь, заперто. — Эй, — сказал я громко. — Что случилось? Немедленно отпереть! По ту сторону долго никто не отвечал, только слышится шебуршание и скрип мебели. Рассердившись, я сказал грозно: — А вот сейчас я вышибу эту хлипкую дверь так, что и стену там напротив разнесет… Юношеский голос испуганно спросил: — Кто там? — Хозяин! — ответил я громко. — Ты уже знаешь, что хозяин сменился? А ждать я не люблю. За дверью голос жалобно прокричал: — Я только сейчас приберусь! — Открывай, — велел я. — Кто смеет держать господина перед запертой дверью? Послышался жалобный вскрик, шаги, скрежещущий звук отодвигаемой щеколды. Дверь отворилась, с той стороны отступил довольно высокий худой парень в помятой и перепачканной рубашке. Длинные волосы неопрятными сосульками падают на плечи, штаны в пятнах, башмаки настолько растоптанные, что понятно: ходит только здесь по комнате. Я окинул взглядом комнату. Не слишком просторная, но странно уютная, несмотря на переполняющий хлам, что к тому же и свален в беспорядке. Нет, это на первый взгляд, все же чувствуется, что время от времени, когда ищут что-то, одну кучу перекладывают на другую. На раскрытой посредине толстой важной книге устроилась чаша, я покосился на нее, и чем-то родным пахнуло, захотелось сделать кофе, но сдержал свои искренние порывы. — Понятно, — сказал я с отвращением, — колдун!.. Эликсир бессмертия ищешь… Философский камень… Он сказал виновато: — А кто его не ищет? — Ну и как? — спросил я. — Нашел? Он так же виновато улыбнулся. — Я и не искал. Магией у нас занимался хозяин, я только помощник. Подай-принеси, вскипяти, добудь, вот здесь подержи, здесь опусти… — Хозяин был сильным магом? — спросил я. Он пожал плечами: — Судя по тому, что здесь вы, а не он… не слишком. — Разумно, — сказал я. — А вдруг он решил драться честно? Он снова пожал плечами: — С чего бы? Главное — победа. А уж как… Я поинтересовался: — А как же идеалы? Мораль?.. Праведная жизнь, благородное оружие… — Это ушло, — ответил он, — когда церковь… отступила. Я всмотрелся в него внимательно. — Ого, ты не совсем деревенский хвостокрутитель. Что знаешь, говори. Он пробормотал: — Я слышал, вы из дальних краев… Но… в самом деле не знаете? — Я знаю много чего другого, — ответил я резко. — Потому правлю здесь я, а также задаю вопросы тоже я. Он испуганно втянул голову в плечи. Я по-хозяйски смахнул с ближайшей табуретки скатанные в тугие рулоны грамоты, сел и уставился на него требовательными глазами. Ему, понятно, сесть не предложил, хотя душа интеллигента и требует, но нужно дать понять, что и в этой лаборатории хозяин я, а он всего лишь нанятое помогать и даже что-то делать самостоятельно существо. Из его рассказа, сбивчивого, но достаточно грамотного, выяснилось, что армия Карла в разгроме церкви ни при чем, та проиграла битву за души еще раньше, когда здесь местные взялись слишком рьяно строить Царство Небесное. И драгоценности швыряли в огонь, и украшения, со слезами давая обеты жить бедно и праведно, как завещал Христос, но энтузиазм проходит, через несколько то ли лет, то ли десятилетий бедности и праведности переели настолько, что маятник качнулся в другую сторону. Ярость людей, посчитавших себя обманутыми, была так велика, что убили всех священников, кому не удалось спрятаться или бежать, все церкви сперва превратили в общественные склады, а потом самые мелкие разрушили, чтоб не напоминали о позоре. Часовен теперь вообще ни одной, ибо приспособить под что-то полезное не удалось. Потому и с Карлом, еще задолго до того, как подошли его войска, наладили контакт, и он не стал вводить сюда армию, довольствуясь крупными отрядами добровольцев, влившихся в его войско. Я выслушал, оглядел его критически. Парень хил телом, но не глуп, излагает грамотно, а главное — самое важное, опуская детали, которые как раз заинтересовали бы другого слушателя. — Каковы успехи в колдовстве? Он развел руками: — Как и догадываетесь, господин, не больше, чем у других собирателей древностей. Я бегло осмотрел помещение, прошел вдоль стен. Везде одни и те же черепа, отрубленные кисти рук, почему-то им приписывают целебные свойства, засушенные и мумифицированные тельца мелких животных, реторты, кувшины медные, чугунные и два серебряных, с десяток ступок разного размера, в некоторых еще остатки истолченной травы или растворов, перепачканные пестики, сложенные в беспорядке древние книги, почти все в медных и латунных переплетах… — Ладно, — сказал я, — не мое это дело. Я предпочитаю мчаться на горячем коне и с плеча рубить врага. Он посмотрел на мое гордое надменное лицо господина, покорно опустил взгляд. — А ты, — сказал я, — смотри у меня… А это что у тебя? Он проследил за моим взглядом, я неотрывно смотрел на некое подобие старинного пистолета. Удобная рукоять, узкий ствол с темным дулом… — Это что? — спросил я и взял в руки. Он вскочил поспешно. — Только не нажимайте вон там на скобу! — Догадываюсь, — ответил я медленно. — И чего он творит? Его голос звучал жалко: — Я им зажигаю огонь в тигле. И даже дрова в камине, когда холодно, очень даже удобно. Я удивился, повертел в руках. — Как? Он протянул руку: — Позвольте? Я передал ему, он осторожно направил ствол в пустую часть комнаты и нажал на спусковую скобу. Из дула вырвалось яростное пламя в виде луча: белое у самого ствола, дальше желтое и оранжевое, а на расстоянии в два шага переходит в багровое, а дальше исчезает. — Ого, — сказал я. — Да, зажигалка мощная. Ею, кстати, можно даже железо резать. Хорошо, ты до таких вещей пока не додумался. Он сказал торопливо: — Я философский камень как бы ищу! И секрет бессмертия!.. Что мне такие житейские мелочи… — Правильно, — ободрил я. — Тайны науки неча приспосабливать для огородов. Он опустил пистолет с уже погасшим огнем на стол и посмотрел на меня вопросительно. — Ваша светлость? — Да это так, — ответил я высокомерно, — мудрости для особо благородных. Ладно, бди. Пока что бить не буду. |