Онлайн книга «Разборки третьего уровня»
|
– Справлюсь, – ответил один из Девяти, вставая из-за стола и раскланиваясь с «китайцем». * * * Генерал Баканов, начальник Управления «Т» Федеральной службы безопасности, был взбешен и с трудом скрывал свои чувства, меряя шагами кабинет Первухина. Начальник Управления спецопераций смотрел на него сочувственно, однако пока не знал, как помочь. – Что мне докладывать наверх? – наконец остановился Баканов. – Что офицер охраны склада и два прапора проникли в помещение, вскрыли спецбункер и, похитив контейнер с грифом «четыре нуля», скрылись?! – Но ведь ты же их потом нашел… – Они ни черта не помнят! Контейнер исчез! Полный «глушаков»! Плюс комплект генераторов боли «пламя»… – Сколько всего? – Двадцать штук «глушаков» и пять «болевиков». – Н-да, брат, это хреново. Ты сам охрану допрашивал или кто-то из замов? – Миронов. Я же говорю, ничего не помнят! – Значит, кто-то их обработал. Где ты их держишь? – В Солнцевском армейском СИЗО. – Поехали поговорим. – Зачем? – вытаращил глаза Баканов. – Ты думаешь, мы не применили «третью меру»? Глухо. Теряют сознание и молчат. – Поехали, попытка не пытка, авось заговорят. Через полтора часа оба генерала, одетые в штатское, въехали на территорию следственного изолятора на окраине Солнцева, законспирированного под воинскую часть. Правда, все местные жители отлично знали, что за «часть» здесь расположена, и называли ее «тюрьмой ГПУ». В камеру, где сидел проштрафившийся майор охраны секретного склада ФСБ, генералы спустились в сопровождении офицера охраны изолятора и первухинского адъютанта, игравшего роль телохранителя. Майор лежал на койке в форме. Когда в камеру вошли двое незнакомых в штатском, он зашевелился и сел. Бледный до зелени, с мешками под глазами, майор двигался с трудом. – Сидите, – сказал Первухин, присаживаясь на единственный привинченный к полу деревянный табурет. Баканов остался стоять. – Повторите, что вы помните. – Ничего, – глухо ответил майор. У него задергался мускул под глазом, задрожали руки и губы. Но все же он справился с собой. – Пытайте не пытайте, мне сказать нечего. – Хорошо, поступим иначе. Подойдите, станьте ко мне спиной. Не бойтесь, я бить не буду. – Первухин усмехнулся. Офицер-охранник с усилием встал с койки, подошел, пошатываясь, повернулся и замер. Первухин достал из кармана пиджака пистолет, направил в затылок арестованному – Баканов округлил таза, открыл рот, собираясь крикнуть: ты что?! – и нажал на спуск. Выстрела не последовало. Вернее, выстрел произошел, но в руке генерала был не обычный пистолет, а «глушак», Баканов сообразил это мгновением позже. Майор вздрогнул, обмяк и едва не упал, пришлось поддержать его под руки и усадить на койку, так что его широко раскрытые глаза невидяще уставились в зарешеченное окно. – Имя, фамилия? – четко спросил Первухин. – Сергей Буркин. – Звание? – Майор. – Подразделение? – Спецподразделение «Щит» по охране секретных объектов. – Что случилось шестого июня перед вашим дежурством на объекте «Склад ј 3»? – Ко мне домой зашли двое федералов… – Точнее. – Двое федеральных агентов, показали удостоверения. – Вы их запомнили? – Так точно. Полковник Семашко и капитан Балуев. Один приземистый, седой, крепкий, с усами, второй высокий, плечистый, русоволосый. – Узнать сможете? – Смогу. – Что они вам предложили? – Ничего не предлагали, сунули в лицо пистолет и… – Дальше. – Все. Они исчезли. Я посчитал, что это галлюцинация. Пошел на дежурство. Потом меня взяли ваши люди на шоссе. – Что вы там делали? – Не знаю. – Куда девался контейнер спецхранения? – Не знаю. – Но вы помните, что вы его забрали со склада? – Не помню. – Ложитесь и спите. Майор послушно закрыл глаза и завалился на койку. Лицо его еще больше позеленело. – Вызови врача, – сказал Первухин, пряча «глушак». – Но он же… – Он больше ничего не скажет. Прапорщики тоже. Все они были зомбированы с помощью «удавов». Генералы вышли из камеры, направились по коридору к выходу из изолятора. – Откуда у тебя «глушак»? – От верблюда, – ответил Первухин. – Понятно. Мне бы найти такого верблюда… А нельзя было заставить его вспомнить, кто все же приходил, что приказал сделать и куда они отволокли контейнер? Выстрелить в него еще раз… – Выстрелить – значит превратить в идиота. Ему и так досталось, а мужик, в общем-то, ни в чем не виноват. Память его сейчас блокирована командой запрета, внушенной с помощью «глушака» теми, кто к нему приходил. Пробить этот блок другим «глушаком» невозможно, нужны другие средства. А Семашко и Балуев – фамилии подставные, наверняка в штате таких нет. Хотя… фамилия Балуев кое-кого мне напоминает. – Кого? – Одного бывшего ганфайтера, работал такой года два назад у нас, еще при прежнем директоре. – Ну и что мне делать? Генералы вышли из прохладного помещения в жаркий июньский день, сели в джип, на котором приехали, адъютант Первухина завел мотор и вывел машину с территории СИЗО. – Ничего не говори Бондарю, – посоветовал наконец начальник Управления спецопераций. – Он не знает, что у нас хранились генераторы «удав» и «пламя». Следствие веди, но тихо. Потом подумаем, что делать дальше. Одно могу сказать, операция проведена по классу «элит», а значит, разработчик ее – кто-то из наших аппаратчиков, знающий о «глушаках». А таких знающих наберется всего три-четыре человека. Попробуем поработать с верхов. – Спасибо, Федор Ильич. С меня магарыч… – Я не пью, – без улыбки ответил Первухин. Спустя полчаса после отъезда генералов ФСБ из Солнцевского СИЗО один из офицеров охраны изолятора, сопровождавший их до камеры с подследственным, зашел в гараж, достал сотовый телефон с кодовой приставкой и набрал нужный ему номер. Трубку снял начальник военной контрразведки полковник Холин. Выслушав донесение, сказал: – Пленку доставить мне немедленно! Еще через час ему привезли пленку с записью беседы начальников Управлений «Т» и «СО» с находящимся в изоляторе майором Буркиным. Прослушав запись дважды, Холин соединился с Рыковым и попросил аудиенции. Встретились они на территории катрана, в сауне, где подслушивающих устройств не имела ни одна из заинтересованных сторон. |