Книга Пляска смерти, страница 84 – Лорел Гамильтон

– Ты так говоришь «несчастный случай», будто это вовсе не был «случай».

– Это был несчастный случай, – тихо сказал Реквием, не поднимая лица от моих коленей. – Карета, в которой мы ехали, перевернулась в бурю. Это было над обрывом, и как-то во время падения ему кусок дерева воткнулся в сердце. Весьма обычная смерть. – Голос звучал расслабленно, отстраненно. Мы пытались вытащить деревяшку, но он не ожил. Потом мы узнали, что карету делал Уэлсли.

– А кто такой Уэлсли? – спросила я.

Ответила Элинор:

– Он много лет делал кареты в Лондоне. Человек он был благочестивый, и ему претила мысль, что его кареты будут использоваться силами зла, так что он их освящал. Делал партию карет и приглашал местного священника. Свежеосвященные кареты при нашем приближении даже светились.

– А потом освящение выдыхается?

– Если в карете происходит достаточно «зла». – Она обозначила кавычки в воздухе пальцами.

– Как на заброшенном кладбище, или на котором слишком интенсивно применяли черную магию, – сказала я. – Надо снова освящать землю.

– Довольно точная аналогия, – согласилась она.

Я посмотрела на Реквиема:

– А когда твой мастер погиб, Белль смогла вызвать тебя к себе?

– Да, – сказал он, – и если бы Жан-Клод не принял меня к себе, она могла бы сделать это снова.

– Как ты сумел уйти от нее второй раз?

– Жан-Клод изложил главное. Нас с Лигейей послали в дальние края соблазнить некоторых дворян, над которыми Белль хотела иметь власть. Мы выполнили ее поручение, и дворяне сделали то, что хотела Белль, но мы с Лигейей полюбили друг друга. Когда мы вернулись ко двору, меня больше не тянуло к Белль.

– Любовь, – сказал Жан-Клод. – Единственное лекарство – любовь.

– Вы с Ашером не одержимы мною – вот таким вот образом.

– Жан-Клод – твой мастер, и у него тоже есть ardeur. Что до Ашера… – она глянула на Жан-Клода, – я думаю, его защищает любовь.

Я тоже посмотрела на Жан-Клода, и он отвел глаза. Я вроде бы допускала теперь, что Жан-Клод и Ашер ведут себя на манер кроликов, когда меня нет, но спрашивать не спрашивала. Не спрашивай – не услышишь. Это правило меня пока что устраивало. Вчера вечером, глядя на Жан-Клода и Огги, я подумала: то ли надо было спросить, то ли и так все ясно. Ой, слишком все это для меня сложно.

От этой мысли я отмахнулась в буквальном смысле слова и сказала:

– Я не могу рассчитывать, что Реквием в ближайшее время в кого-нибудь влюбится.

– Non, ma petite.

– Так что мне делать?

– Возьми его в любовники, – сказала Элинор.

– Тебе легко говорить. Тебя никто не заставляет делиться собой еще с кем-нибудь, кроме твоего рыцаря.

– Это одна из причин, по которым я пришла к Жан-Клоду. Он разрешает мне оставаться с мужчиной, которого я люблю, и не заставляет ложиться в чужие постели. Мою благодарность за это невозможно выразить словами. – Холодные голубые глаза обернулись ко мне: – Но во мне нет ardeur'а. Я не наркотик.

– Ma petite, это обязательство ты должна выполнить.

– Обязательство? – вытаращилась я.

– Ты его к себе пристрастила. Будешь ли жестока, как сама Белль Морт, отвергнешь его, когда им владеет такое желание? – Он вздрогнул. – Я был таким же наркоманом, и меня выбросили за какое-то мелкое прегрешение. У меня все тело болело от тоски по ней, и никакой секс ни с кем другим не мог утолить этой жажды. – Он придвинулся, накрыл ладонью мою руку, которой я гладила волосы Реквиема. – Он третий в моей иерархии. Личность достойная и честная. Тебе нужна все более и более мощная пища, ma petite. Я думаю, если ты будешь достаточно хорошо питать ardeur, он успокоится. Но до тех пор, пока предлагаемая пища его не устроит, он будет искать ее сам.

– Ты хочешь, чтобы я спала с Реквиемом?

– Oui, я хочу, чтобы ты питала от него ardeur.

– Я думала, тебе не в радость делить меня с таким количеством мужчин. Ты даже когда-то грозился убить Ричарда.

– Я тогда не понимал природу нашей совместной силы. Может быть, Белль набирала себе любовников не только из любви к этому занятию. Это мог быть не просто аппетит, но и практические соображения.

Я смотрела на него, ощущая тяжесть его ладони на своей руке, и Реквием под нашими руками застыл неподвижно.

– Я не могу удовлетворить все его нужды, Жан-Клод. Не могу добавить еще одного кавалера в свою бальную карточку.

– Ему не твоим кавалером быть нужно, ma petite, а твоей пищей. Это для еды, а не для чувств.

– Ага, вот то же самое я долго говорила про Натэниела. Так не получается – по крайней мере, у меня.

– И что ты предлагаешь, ma petite? Пока мы не будем знать пределы твоей власти над другими вампирами, нужно будет вести себя с нашими гостями очень осторожно. Мы должны окружить тебя достаточно мощной пищей, чтобы ardeur не стал искать себе другой.

– А почему твой ardeur никого к себе не тащит?

– Ты его слуга-человек, – пояснила Элинор. – Ты несколько разгружаешь его силу.

– В каком смысле?

– Если бы у Жан-Клода не было тебя, то его ardeur именно это и проделывал бы, а тогда ему труднее было бы управлять своей территорией. Ты привлекаешь к себе, и он отвлекается меньше.

Я прищурилась на Жан-Клода:

– И ты это делаешь намеренно?

– Клянусь, что нет.

– Такова природа силы, Анита. Слуги-люди, подвластные звери, pommes de sang – все это инструменты, помогающие мастеру наращивать силу и власть. Сила находит выход и пищу, и это позволяет мастеру города лучше править.

– Ты говоришь так, будто сила живая и разумная, сама мыслит.

Элинор пожала плечами:

– Может быть, так и есть. Я знаю только то, что сама видела – как сила действует подобным образом у других мастеров. Не ardeur, другие силы.

Я вздохнула:

– Ага, и я, значит, должна быть девочкой-приманкой для ardeur'а, потому что Жан-Клода слишком отвлекло бы, если бы это был он.

– Да, – сказала она.

– Погоди, но у Белль ardeur в полной силе, куда полнее того, что у нас сейчас.

– Но у нее нет ни слуги-человека, ни зверя ее зова, – возразила Элинор.

Я посмотрела на Жан-Клода:

– Мне казалось, что каждый мастер имеет кого призвать на помощь.

– Белль не делится властью, – сказал Жан-Клод. – Ни с кем.

– Но ведь вы, вампиры, черпаете много силы от слуг и от подвластных зверей.