Книга Не ищи оправданий, страница 28 – Кэрол Мортимер

— Не могла же я принять твою музыку в дар!

— Но я подарил ее тебе.

Тори принужденно улыбнулась:

— Но я не могла присвоить себе авторство музыки, ведь не я ее писала. И Стивен совершенно прав: когда выйдет альбом, ты прославишься.

— Великолепно, — хмуро пробормотал он.

— Джонатан... — Тори вздохнула. — Как у тебя теперь дома?

— Как? — сухо отозвался он. — Выражайся яснее. Ты хочешь знать, преодолел ли я жалость к себе?

— Нет, я... — нерешительно начала она.

— Да, преодолел, — ответил он. — И ты оказалась совершенно права в отношении Малкольма. Он всегда был моим отцом, так что, несмотря на славу, которую ты мне предрекаешь, я по-прежнему занимаюсь семейным бизнесом, и мне это нравится. Я благодарен тебе за то, что ты открыла мне глаза.

Его голос звучал тепло и признательно.

— Я? — Она проглотила комок в горле. — Я не сделала ничего особенного.

— Почему ты тогда вечером не сказала, что ты приемная дочь? — мягко спросил он.

— Откуда ты знаешь? — Она старалась не смотреть на него.

— Прочитал где-то.

— Где? — прервала она. Об этом факте ее биографии много говорилось в начале ее карьеры, но потом это как-то забылось.

— Где-то, — повторил Джонатан. — Ты, наверно, видела во мне испорченного ребенка, зацикленного на собственных проблемах. Надо было, чтобы кто-нибудь со стороны объяснил мне, как я не прав.

— И это была я? — слабо отозвалась Тори, вспоминая, что она наговорила ему в ту ночь.

— Ты! Что ты так испугалась? — Он широко улыбнулся. — Ты оказала мне неоценимую услугу, все, что ты говорила, было правдой! И ты правильно сделала, что изменила карьеру. Думаю, в скором времени мы услышим о твоей свадьбе.

— О свадьбе? — удивленно повторила она. Джонатан оглядел зал.

— А где Монтгомери? Должно быть, придет позднее.

— Его никто не приглашал, — твердо ответила Тори. — С чего ты взял, что он должен быть здесь? Мы расстались не совсем мирно. — Она поморщилась при воспоминании.

— Вы расстались? — удивился Джонатан. — Но я думал... Четыре месяца назад я видел в одной газете фотографию, на которой вы вместе выходите из ресторана.

Она вспомнила. Действительно, были такие фотографии: они с Рупертом улыбались в камеру, не желая выносить на публику свои разногласия. Тогда ей и в голову не приходило, что эти снимки увидит Джонатан и истолкует по-своему.

— Я... — начала она.

— Тори, пресса желает сделать несколько снимков. — Стивен внезапно появился перед ними. Он выглядел оживленным и радостным — очевидно, его вдохновили позитивные отзывы о спектакле. — И ты тоже, Джонатан, — улыбнулся он.

— Мне бы не хотелось... если позволите, — медленно проговорил Джонатан.

— Не позволю. — Стивен бесцеремонно схватил обоих за руки и потащил к репортерам.

Тори была благодарна режиссеру за настойчивость. В голове бешено скакали мысли: неужели он подумал, что между нею и Рупертом что-то было? Значит, поэтому не подавал весточки все эти долгие шесть месяцев.

Она не заметила, как закончилась встреча с журналистами.

— Идем выпьем шампанского, — шепнул ей на ухо Джонатан, когда пресса оставила их наконец в покое.

— Тебе было неприятно? — спросила она, потягивая шампанское.

Он явно неловко чувствовал себя перед объективами.

— Неужели это было так заметно?

— Боюсь, что да.

— Странно. Знаешь, после свадьбы Мэдисон и Гидеона я внезапно почувствовал себя аутсайдером — ведь они так талантливы.

— Но ты тоже талантлив, твоя музыка великолепна.

— Спасибо, — насмешливо ответил он, — но мне просто не нужна известность.

— Зря ты это! — возразила Тори. — Когда завтра в газетах ты прочтешь восторженные отзывы о спектакле, ты поймешь, что был не прав.

Джонатан ничего не ответил.

— Когда ты возвращаешься в Америку? — спросила Тори, стараясь сохранять безразличный тон. Хотя его ответ решал для нее все. Если он вернется в Америку, значит, они вряд ли снова встретятся. Вот если бы он остался хотя бы на пару недель...

Лицо у Джонатана стало настороженным.

— Пока буду здесь.

— В самом деле? — Внутри у нее все замерло от волнения.

— Недавно мы приобрели в Англии казино, и я должен проследить за ремонтом и организовать начало работы, — объяснил Джонатан. — Билеты, которые ты послала мне в Америку, переслали сюда — ведь последние два месяца я жил в Лондоне.

Два месяца? Он был в Лондоне два месяца и ни разу не позвонил ей.

Она облизнула ставшие внезапно сухими губы.

— А... понимаю...

— Действительно понимаешь? — Он, прищурившись, смотрел на нее.

— Думаю, что да.

— Иногда я в этом сомневаюсь, — проговорил он. — Тори, я был настоящим хамом в последние дни на острове. Я самонадеянно и совершенно несправедливо оскорблял тебя.

— И что?

Он неуверенно улыбнулся.

— Разве это можно простить?

— Вероятно, это объяснялось особыми обстоятельствами. — Тори натянуто улыбнулась.

Джонатан покачал головой:

— Нет, я был не прав. — И, поскольку все так сложилось... — Он что-то пробормотал вполголоса.

— И что дальше? — спросила Тори.

— Ты была очень занята в последнее время.

— Тем не менее у меня были свободные минуты.

— Я думал, ты проводила их с Монтгомери!

— Теперь ты знаешь, что это не так.

Джонатан резко выдохнул.

— Я не имел права...

— Ты имел полное право! — воскликнула Тори. — Неужели ты все еще готов поверить в сказку о Виктории Кэнан — женщине-вамп? Неужели ты по-прежнему думаешь, что я могу стать любовницей человека, который мне совершенно безразличен?

— Мы не были любовниками, — напомнил он.

— Можно сказать, что были!

— Нет, Тори, — он улыбнулся. — Если бы это произошло, ты бы так не говорила.

Она решилась продолжать:

— Понимаешь... — она храбро встретила его взгляд, — родители всегда внушали мне, что основой интимных отношений должна быть любовь. Я впервые в жизни была так близка с мужчиной, и этим мужчиной был ты.

Джонатан ошеломленно уставился в ее вспыхнувшее лицо.

— Тори... — наконец проговорил он.

— Джонатан... — Больше она не могла выговорить ни слова.