Книга Лазоревый грех, страница 83 – Лорел Гамильтон

— Извините, что пришлось так долго заставлять вас ждать. Очень выдался напряженный день. — Она жестом пригласила меня сесть.

— Понимаю. — Я села.

Она улыбалась, но теперь ее глаза не соответствовали улыбке, будто она мне не поверила.

— Я буду вести это дело, так что я хотела бы кое-что прояснить. — Она положила на стол принесенную папку, раскрыла и перелистнула, будто сверяясь с какими-то записями. — Вы не знаете, кто были эти двое, которые вас преследовали. Это так?

— Это так, я их не знаю.

Она посмотрела на меня в упор своими темно-серыми глазами.

— И тем не менее вы сочли случай настолько экстренным, что назначили своими помощниками... — она сверилась с записями, — десять гражданских лиц, чтобы задержать этих людей.

Я пожала плечами и посмотрела на нее приветливо:

— Я не люблю, когда меня преследуют незнакомые люди.

— Вы сказали сотрудникам полиции, прибывшим на место, что подозреваете этих людей в незаконном ношении оружия. И это было до того, как обыскали их машину и их самих. Откуда вы узнали, что у них оружие... — она запнулась... — маршал Блейк?

— Я думаю, животный инстинкт.

Теплые серые глаза вдруг стали холоднее зимнего неба.

— Кончайте вешать мне лапшу и расскажите, что вам известно.

Я сделала большие глаза:

— Все, что мне известно, я уже рассказала вашим коллегам, детектив О'Брайен.

Она посмотрела на меня с уничтожающим презрением, от которого мне полагалось тут же завянуть и все выложить. Беда только в том, что мне нечего было выкладывать. Я ни хрена не знача. И я попыталась ответить честно.

— Детектив О'Брайен, я вам клянусь, что я заметила этот хвост только сегодня на хайвее. Потом я увидела тех же двоих, когда была в другой машине. Пока я не увидела их второй раз, я хотела думать, что страдаю манией преследования. Но когда я убедилась, что они меня преследуют, я решила это прекратить, и я хотела узнать, зачем они вообще за мной следят. — Я пожала плечами. — И это чистая правда. Мне бы хотелось знать что-нибудь, чтобы скрыть от вас, но я здесь так же блуждаю в темноте, как и вы.

Она захлопнула папку и стукнула ею по столу, будто хотела утрясти в ней бумаги, но жест этот казался отработанным — или сердитым.

— Не надо мне делать большие карие глаза, миз Блейк. На меня это не действует.

Большие карие глаза? Это про меня?

— Вы меня обвиняете в попытках использовать на вас женские чары, детектив О'Брайен?

Она чуть не улыбнулась, но подавила это желание.

— Не совсем так. Но я видала таких женщин, как вы: такая миниатюрная, такая милая, и достаточно сделать такое невинное лицо, как мужчины наперегонки спешат вам поверить.

Я посмотрела на нее внимательно — не шутит ли она но нет, она была серьезной.

— Не знаю, что за топор у вас в руке, но найдите другой лоб, куда его всадить. Я говорю правду и только правду. С моей помощью на улице задержаны двое мужчин с оружием, заряженным бронебойными патронами — коп-киллерами. И я что-то не вижу, чтобы вы рассыпались в благодарностях.

Она посмотрела на меня совершенно холодным взглядом:

— Вы вольны уйти в любой момент, миз Блейк.

Я встала, улыбнулась ей сверху вниз, и я знала, что глаза у меня были такие же холодные и недружелюбные, как у нее.

— Огромное вам спасибо, миз О'Брайен. — Слово «миз» я отлично выделила голосом.

— Я детектив О'Брайен, — сказала она.

— Тогда я для вас маршал Блейк, детектив О'Брайен.

— Я свое право называться детективом заработала, Блейк. Мне его не поднесли на блюдечке за вспомогательные услуги. Может, у вас и есть табличка, но копом она вас не делает.

Ну и ну. Ревнует, бродяга. Я медленно вдохнула и выдохнула. Клюнуть на подначку и затеять ссору ни к чему не приведет. И я этого делать не стала. Очко в мою пользу.

— Пусть я не коп вашей масти, но я должным образом назначенный федеральный маршал.

— Вы можете вмешиваться в любое дело, где замешаны противоестественные создания. Так вот в этом деле их нет. — Она смотрела на меня со спокойным лицом, но признаки злости все-таки определялись. — Так что всего вам хорошего.

Я моргнула и посчитала про себя до десяти — медленно.

Широким шагом вошел другой детектив. У этого были коротко стриженные белокурые волосы, веснушки и улыбка до ушей. Будь он чуть более новеньким детективом, он бы поскрипывал на ходу.

— Джеймс говорит, что мы будто поймали международных шпионов, это правда?

По лицу О'Брайен пробежала гримаса страдания. Почти слышна была ее мысль: «Вот блин!»

Я улыбнулась вошедшему:

— Интерпол дал на них сведения?

Он с энтузиазмом закивал.

— Этот немец разыскивается по всему миру за шпионаж, по подозрению в терроризме...

О'Брайен не дала ему договорить.

— Выйдите, детектив Вебстер! Выйдите к трепанной матери!

Он несколько увял:

— Я что-то не то сказал? Я ведь думал, раз маршал их привела, то ей...

— Выйдите немедленно, и чтобы я вас не видела, — произнесла О'Брайен, и рычащие предупреждающие интонации в ее голосе сделали бы честь любому вервольфу.

Детектив Вебстер вышел, не сказав больше ни слова. Вид у него был встревоженный, и не зря. Я бы поручилась, что детектив О'Брайен зло будет помнить до гробовой доски и с каждого спросит без скидки.

Она глядела на меня, но злость в ее глазах относилась не только ко мне. Может быть, она накопилась за многие годы работы единственной женщиной среди мужиков, может, сама работа сделала ее желчной, а может, она с детства мрачная. Не знаю, и плевать мне, честно говоря.

— В наши дни поимка международного террориста может сделать человеку карьеру, — сказала я с разговорной интонацией, не глядя на нее.

От ненависти, мелькнувшей в ее глазах, мне захотелось съежиться.

— И вы это отлично знаете.

Я покачала головой:

— О'Брайен, я не делаю карьеру в полиции. И даже в ФБР не делаю. Я — ликвидатор вампиров, и я помогаю расследовать дела, где фигурируют монстры. Табличка у меня на груди — дело настолько новое и беспрецедентное, что до сих пор ведутся споры, будет ли нам придан ранг федеральных маршалов и можно ли нас вообще продвигать по служебной лестнице. Я — не угроза вашему росту. Заслуга их поимки нисколько не помогла бы моей карьере. Так что берите ее себе.