Онлайн книга «В погоне за мечтой»
|
Долой проделки Сатаны! А кто живот едой набьет, Тот раньше времени умрет!.. Слушая перечисление кар, полагающихся презренному любителю радостей жизни, я кожей чувствовала каждую холодную мурашку в пробегающем по спине табуне. Особую жуть нагонял повторяющийся рефрен: Не холи тело, ведь оно В аду гореть обречено! – Миленько. – Пришлось основательно прочистить горло, прежде чем удалось выдавить из себя хоть звук: – Кто автор? – Матушка Серафима, – не стала скрывать польщенная монашка. – Да вам, матушка, надо в Голливуд, сценарии для триллеров писать. – Я покачала головой. – Мы вернемся через полчаса, соберите всех детей в трапезной. И тех, кто наказан! – Хорошо, – с очевидным трудом выдавила из себя монахиня. Можно было подумать, что я велела ей доесть всю оставшуюся после воспитанников кашу. – Мы идем за детской одеждой? – обреченно поинтересовался священник, как только тяжелые ворота захлопнулись за нашими спинами. – Это потом, когда всех пересчитаю, – отмахнулась я. – Есть вещи поважнее! В ближайшей же таверне мне сразу указали на хозяина, расторопного мужичка с быстрыми глазами, явно умеющего считать в уме. Оценив на глазок шубку новой клиентки, он тут же растянул лицо в услужливой улыбке и елейным голосом поинтересовался, что угодно госпоже. – Обслуживаете выездные банкеты? – Да, конечно! – Может, трактирщик и не знал точного значения слова «банкет», но безошибочно понял, что дело может обернуться выгодой. – Тогда будьте любезны, доставьте в детский приют большую кастрюлю мясного супа… У вас достаточно большие кастрюли? Тогда две. Столько же рагу с овощами… Да, и компот! – Мы не делаем компот… – Так сделайте!!! – Конечно, госпожа! Как прикажете, госпожа! – Низко кланяясь на ходу и смешно перебирая ножками, трактирщик скрылся на кухне. – Один раз вы их накормите. А что потом? – черным вороном каркнул над ухом священник. – Суп с котом, – не слишком вежливо огрызнулась я. Его слова прозвучали в печальном унисоне с моими собственными мыслями. – Будет день, будет пища. Меня больше беспокоит помещение. – Помещение?.. – Ну, в котором мы разместим новый приют… – Госпожа придворная чародейка! Вы только подумайте… – Господин королевский исповедник! – в тон ему повысила голос я. – Подумайте и вы: что вырастет из детей, которых учат не читать и писать, а скандировать такие вот… язык не поворачивается назвать это стихами! – Но это же крестьянские дети, зачем им читать и писать? – Только не уверяйте меня, что монашки учат их пахать и сеять! А убирать за скотиной – не ремесло. По-моему, после такого воспитания им прямая дорога только в монастырь… – Что неплохо! – А если не хочется, что тогда? С моста в реку? – Вы уж чересчур драматизируете… – А вы уж чересчур идеализируете!.. О, а вот наконец и наша еда! Разлитый по тарелкам мясной суп исходил паром и пах так одуряюще соблазнительно, что у меня самой потекли слюнки. Однако сироты не торопились опорожнять чашки и смущенной стайкой жались у дверей. Вряд ли им добавлял бодрости вид матушки Серафимы со скрещенными на груди руками, своим приветливым оскалом способной превратить в уксус чистую воду. Испуганно поглядывая в сторону суровой наставницы, дети старательно отводили взгляды от тарелок и сглатывали голодную слюну. – Вы как хотите, а лично я поем! – Не дожидаясь дополнительного приглашения, я подобрала юбку и зачерпнула наваристый супец деревянной ложкой. М-м-м, вкуснятина! Как водится, первыми не выдержали самые маленькие. – Тетя, а сегодня какой-то праздник? – смущенно засунув пальчик в нос, робко поинтересовался малыш лет трех: то ли мальчик, то ли девочка – монахини стригли всех под один горшок. – Почему обязательно праздник? – Матушка Серафима говорит, что в будний день вкусно есть грешно… Я проглотила застрявший в горле ком: – Да, малыш, сегодня праздник. Потому что приехала я, а там, где я – всегда праздник! Так что кушай, дорогой, не стесняйся… Один за другим и остальные воспитанники приюта бодро загремели деревянными ложками. Вскоре за столом то там, то здесь начали вспыхивать сперва робкие, а затем уверенные улыбки, послышался звонкий смех. Только у матери-настоятельницы было такое лицо, будто какой-то шутник сунул ей за пазуху живую лягушку… – Матушка Серафима – хороший администратор, – вступился за свою подружку отец Михаил, как только мы покинули стены дружелюбного заведения. – Возможно, она действительно мало подходит на роль воспитателя… Но не думаете же вы, будто она намеренно причиняет детям зло! – Разумеется, нет. Я думаю, что дети ей совершенно безразличны. В отличие от королевской казны. Вы обратили внимание, что во второй раз ворота сразу распахнулись, стоило только упомянуть, что мы действуем от имени короля? – Что не вполне соответствует истине… – Возможно, его величество напрямую и не поручал нам с вами произвести инспекцию… Но все же мы занимаем официальные придворные должности, имеем прямой доступ «к телу» и при желании могли бы доставить матушке массу неприятностей, вплоть до снижения государственных субсидий. …Вернувшись в приют с супом, мы битых полчаса колотили в ворота руками и ногами, взывая к совести окопавшихся внутри монашек. И только после угрозы доложить обо всем его величеству им наконец «удалось справиться с тугим засовом». Перед тем как выпустить нас наружу, его, очевидно, смазали салом… – Я еще разберусь, на что расходуется финансирование! Конечно, казна не получает от этих «небесных ласточек» никаких отчетов? – Госпожа чародейка! Матушка Серафима отчитывается в своих тратах только перед вышестоящим церковным начальством… И священник прочел мне целую проповедь о взаимоотношениях церкви и государства, основательно промыв замусоренные всевозможными заблуждениями мозги. Оказывается, по факту король вообще не имел на святош никакого влияния – наоборот, не принимал никаких важных решений без одобрения признанных столпов веры. Разумеется, он ни за что не посмел бы обидеть матушку Серафиму такими подозрениями, пусть и оправданными, рискуя поссориться со всей святой церковью, которая, конечно же, поднимется на защиту своей сестры против произвола мирской власти… У меня самой возможностей было еще меньше – только сердито смотреть и портить монашкам настроение… если они вообще в следующий раз меня к себе пустят. – Значит, мы не можем ничего сделать для того, чтобы улучшить условия жизни детей в этом приюте? – расстроилась я. – Я могу поговорить с матушкой Серафимой, намекнуть… |