Книга Перстень без камня, страница 56 – Анна Китаева

Они с капитаном Бван Атеном сидели в кабачке «Тупой клык». Проклятый капитан с аппетитом ел фаршированного гуся. Начальник порта без аппетита пил сидр.

— Кислятина, — посетовал он, отставляя кружку. — Зато полезно для желудка, как утверждает моя почтенная матушка. Правда, яблочный уксус еще полезнее. Но на такие жертвы я пока не готов.

— Так вы жалуетесь на желудок? — прищурился Бван Атен. — Или на свою матушку?

Геберт принужденно рассмеялся.

— Я беспокоюсь за Кранджа, — сказал он. — Но по привычке говорю о житейских пустяках. Скажите, Бван, что вам известно о королевском перстне?

Капитан Атен остро глянул на собеседника. Блеснули глаза, но выражение разбойничьего смуглого лица осталось непроницаемым.

— Который пропал? — уточнил южанин. — Ну, мне известно довольно многое. Разумеется, кроме того, кто его украл, и где находится перстень сейчас.

— А, — пробормотал Геберт, — я неточно выразился. Но неважно. Спасибо. Дело в том, что Крандж каким-то образом замешан в похищении. Капитан тоже исчез. В том смысле, что его нет на Золотом острове, а «Гордость Севера» покинула залив. Корабль, который вроде бы стоит на рейде, это магическая подделка.

— Я заметил, — спокойно сказал Бван Атен.

Гайс Геберт заморгал:

— Заметили? Как это вам удалось? И вы… никому не сказали?

Капитан Атен с сожалением посмотрел на обглоданные косточки, отодвинул тарелку и придвинул поближе кружку с пивом.

— По-моему, капитан Крандж имеет полное право оставить вместо себя иллюзию и отправиться по своим делам. А вы, как начальник порта, имеете полное право возражать.

— Я и возражаю! — возмутился Геберт. — Но не в этом дело!

— Так вас волнует безопасность капитана Кранджа? Или его законопослушность? — хмыкнул Атен.

— Проклятье! — не выдержал Гайс Геберт. — Когда на вас нападает философское настроение, сударь, с вами невозможно разговаривать! Вы же подвергаете сомнению каждое слово!

— Не каждое, — сварливо возразил Бван Атен. — А что касается вашего первого вопроса, как мне удалось отличить подделку… Вы помните, Гайс, как выглядит моя «Летучая рыба»?

— Конечно, помню, — удивился начальник порта. — Двухмачтовая шхуна южной постройки с косыми парусами. А! Или вы имеете в виду ее призрачный облик? Тогда трехмачтовый фрегат. Великолепный корабль!

— Да уж, — буркнул капитан проклятого парусника. — А теперь задумайтесь, что вы сами сказали. Когда истинный облик корабля размерами втрое меньше призрачного, как по-вашему, легко вести его сквозь шторм? Уж я-то напрактиковался различать истину под иллюзией. Верьте мне, Гайс, очень многие вещи — не то, чем они кажутся. В отношении людей это тоже справедливо.

— Вы про капитана Кранджа? — грустно спросил Геберт. — Возможно… А мне казалось, я хорошо его знаю. Столько лет знакомы.

Бван Атен фыркнул.

— Я не стану выносить суждений о Крандже, пока не услышу, что расскажет нам сам капитан.

— О! — приободрился начальник порта. — Пожалуй, я последую вашему мудрому примеру, сударь.

— Ну, если вы обрели равновесие души, пойдемте прогуляемся, — предложил Атен. — Не то я закажу еще одного гуся, а это уже обжорство.

Покинув «Тупой клык», судари Геберт и Атен свернули в сторону порта. На следующем же перекрестке они наткнулись на группу зевак. Люди столпились вокруг чего-то, лежащего на земле. Геберт взглянул и ахнул.

— Великое Небо! Что она здесь делает?

Бван Атен тоже подошел посмотреть и пожал плечами:

— Разве вы не видите? Она здесь спит.

Хорошо одетая девушка и вправду спала в дорожной пыли, подложив под голову кулачок. Лицо ее было счастливым и безмятежным.

— Вы что, издеваетесь, сударь? — вспылил начальник порта.

— Просто отвечаю на заданный вами вопрос, — лукаво усмехнулся проклятый капитан. — А если вы спросили не то, что хотели, я не виноват.

Спящая девушка пошевелилась, устраиваясь поудобнее, зевнула, но не проснулась.

— Бедняжка, — участливо пробормотал Бван Атен. — Конечно, если столько времени не спать, и голая земля периной покажется.

— Вы ее знаете? — подозрительно спросил Геберт.

— Именно эту — нет, вроде бы не встречал, — качнул головой южанин. — Но вообще их тут у вас, на островах, полным-полно. М-да… Их прокляли так давно, что все уже и забыли, кто они такие. Вы не задумывались, Гайс, когда спят зевающие жабы? Днем и ночью они зевают — должны же они когда-то спать?

— Зевающие жабы? — воскликнул Геберт. — Жабы?! Вы хотите сказать… Это жаба?

— Изначально — нет, — вздохнул капитан Атен. — Но в силу проклятия — да. Вот вам отличный пример к нашему разговору об относительности облика. Даже так называемого истинного, не говоря уж о магическом.

— Великое Небо! — снова сказал начальник порта.

Зеваки, которые с интересом прислушивались к разговору, заволновались.

— Дозвольте спросить, сударь? — обратился к Бван Атену высокий нескладный парень. — Значит, если ее, скажем, поцеловать, как в сказках говорится, то девица проснется и тебя полюбит?

Капитан с интересом оглядел парня.

— Можете попробовать, — благосклонно сказал он. — Но я бы на вашем месте не рисковал. Хорошо, если она проснется и останется в женском обличье. А если опять превратится в жабу? И при этом вас полюбит? А если девица не проснется, зато заснете вы? Или превратитесь… во что-нибудь эдакое? Бывают заразные проклятия, знаете ли. А сказки страдают неточностью изложения.

Парень покраснел и попятился от лежащей девушки.

— Я просто так спросил, — буркнул он. — Из любопытства.

— Надо отнести ее… куда-нибудь, — очнулся Геберт.

— В лодочный сарай? — невозмутимо предложил Бван Атен. — С каждым часом действия магии будет засыпать все больше зевающих жаб. Сколько их на островах, кто-нибудь считал? Пожалуй, только портовый лодочный сарай всех вместит.

— Великое Небо! — в третий раз с чувством сказал Гайс Геберт.

* * *

Орвель и Трина некоторое время прогуливались молча. В отличие от оранжереи, дворцовый парк был совершенно безопасным и очень скучным местом. Стриженные в виде геометрических фигур кусты, прямые аллеи и никакой дополнительной магии — лишь та, что была разлита в воздухе архипелага и с каждый прошедшим часом загустевала все сильнее, как снятый с огня кисель. Во всяком случае, Орвелю так казалось.

Король немилосердно вспотел. Разве настоящие звери потеют? Хотя длинный день наконец клонился к вечеру, было невыносимо жарко и душно. Орвель держал ладонь девушки в своей звериной лапе и не знал, как начать разговор. Когда они дошли до конца аллеи и вместе с ней повернули строго на запад под отвратительно прямым углом, он так и сказал: