Книга Орк-лекарь, страница 27 – Евгения Лифантьева

— Интересно, как тут оказались?

Я не надеялся на ответ, но Ив-Ыхе высказал достаточно разумное предположение:

— У озера земли ничейные. За рекой земли ничейные. Мы туда не кочуем, старики не велят. Говорят, земля порченая. А еще говорят, что туда стал собираться всякий сброд. И еще говорят, там поселились какие-то колдуны. Делают странное.

— Что? — уцепился я за информацию.

— Говорят, они хотят призвать могучего духа, чтобы он помог им создать великую армию и захватить степь.

— Так что же об этом никто не знает?

— Как не знают, знают, — удивился Ив-Ыхе. — Наши старики знают, наш князь посылал гонцов к соседям и даже в Карод. Да так просто степь не захватишь. Даже эти разбойники, видать, ждали, когда стада уйдут, чтобы на женщин напасть. Теперь пошлю гонца, чтобы всем сказал — женщин одних не оставляйте… Чужие с озера стали нападать на стойбища.

И все же у меня что-то не складывалось в голове. Действия разбойников казались мне абсурдными. Ну чем можно поживиться на временной стоянке? Старыми тряпками? Женскими побрякушками, да и то — какие драгоценности у жен и дочерей пастухов? Копеечные. Главное богатство кланов — отары овец. А еще — гиеноподобные волки. Или — псы. Впрочем, как ни называй, но похоже, что все это — звери одного вида, только разных пород.

Овец угнать просто, но сохранить — проблема. С отарой от погони не убежишь. Потому-то воровство скота и превратилось у орков в своеобразный вид спорта. Десяток-другой молодых приключенцев выжидают момент, когда чужой скот подходит как можно ближе к границе между землями кланов. Избив пастухов, «герои» гонят овец к своим стойбищам. Пострадавшие, придя в себя, мчатся за подмогой и стараются догнать захватчиков. Если это удается раньше, чем те окажутся рядом с постоянным городком, то морду бьют уже ворам. В общем, развлечение для тех, кому делать нечего.

А вот волка или пса не украдешь. Он связан со своим наездником и скорее погибнет, чем даст кому-то другому себя оседлать. Лишь молодые звери, у которых еще нет наездников, могут смириться с присутствием у них на загривке кого-то незнакомого.

Видимо, сначала бандиты не собирались нападать на стойбище. Они шли куда-то… непонятно куда. Но вот им выпадает уникальный шанс: два еще «ничейных» щенка, а рядом — ни одного мужчины. Бабы не в счет. Мать щенков защищалась, как могла, но ее буквально утыкали стрелами.

Захныкала, просыпаясь, Ивика. Отец уже успел расспросить девочку о том, что она видела. Я слушал их разговор и поражался прочности психики у орков. Земная малышка после таких передряг вряд ли могла бы без рыданий вспоминать о случившемся. А эта — ничего. Папа рядом — значит, все хорошо.

— Ой, дедушка Мышкун! — обрадовалась девочка, увидев меня. — А у тебя есть еще сладкие шарики?

Накануне я угощал ее «китикетинами», которые мне насыпала в сумку Жужука.

— Есть. Только ответь еще на один вопрос, хорошо? — попросил я.

— Ответь дедушке, — разрешил девочке отец.

— Скажи, ты умеешь считать?

Ивика энергично закивала.

— А можешь вспомнить, сколько было злых дядек?

Девочка, наморщив лоб, зашевелила губами. Она то загибала пальцы, то разгибала их и в конце концов растопырила ладошки:

— Вот сколько!

Я посмотрел — два пальца загнуты.

— Восемь?

— Да! Дядька в шлеме, потом — большой толстый дядька, дядька в черном халате, дядька с красным кушаком, босой дядька, дядька с полотенцем на голове и еще два парня молодых.

Я сравнил со своими воспоминаниями. «Босой дядька» — это, наверное, тот, который в новых сапогах. Другой бандит заменил полотенце на найденную в юрте шапку. А вот «дядьки в черном халате» среди напавших на меня бандитов не было… Странно…

Тем временем Ив-Ыхе, оставив дочь со мной, занялся подготовкой к какому-то новому обряду. Привезенные молодыми орками головы сложили кучкой на могиле убитых женщин. У каждой староста отрезал по уху и зачем-то сложил эти мало аппетитные вещи в кожаный кошель. Потом головы закидали ветками и полили жиром.

Я ждал представления, а Ив-Ыхе — темноты. Вернее, того момента, когда солнце коснется горизонта.

Рассевшиеся вокруг могилы орки затянули песню, в которой я не понял ни слова. Что удивительно — до этого я думал, что в момент переноса в Иномирье меня снабдили способностью понимать язык аборигенов. Ан нет. Орки пели что-то странное. Тягучие, низкие, вибрирующие звуки. По моим ощущениям — гораздо более древнее, чем все, с чем я сталкивался до сих пор. Немного напоминало алтайское горловое пение — но не на сцене, а то, что изредка можно услышать в горах…

Солнце постепенно садилось. Вот его диск наполовину скрылся за дальним холмом.

Орки встали, окружив могилу, и стояли, слегка покачиваясь в такт песне. А ее ритм изменился, он стал жестче, энергичнее. Ив-Ыхе, не переставая солировать в хоре, жестами позвал меня в круг. В принципе имею право — пара бандитов из семи стала трупами благодаря моим усилиям.

Я встал в круг и невольно подстроился под общий темп. И вдруг обнаружил, что понимаю, о чем песня. Что за напасть — то не понимал языка, а то вдруг понимаю? Слова-то простые — об отступниках, нарушивших закон степи, о преждевременной смерти женщин и детей, не успевших стать воинами, и о праведной мести, настигшей злодеев. В общем, поэтизированный отчет о произошедших событиях, протокол дознания или еще что… Ив-Ыхе говорит, его пастухи подтверждают. Ив-Ыхе спрашивает — орки соглашаются. Нет лжи в словах Ив-Ыхе. Все так и было…

От солнца остался только самый краешек.

Староста закончил доклад и склонился над заранее приготовленным факелом. Остальные мучительно долго держали последний гудящий звук, так долго, что казалось, у них выйдет весь воздух из легких и, замолчав, они упадут замертво. Но вот вспыхнул огонь, и Ив-Ыхе поднял факел над головой:

— Право и правда!

Неожиданно он перебросил факел мне. Зачем — догадаться несложно.

Я поймал, ткнул в кучу веток. Пропитанный жиром сухой хворост вспыхнул, как порох.

Одновременно из той точки горизонта, куда скрылось солнце, в небо ударил зеленый луч.

А еще через миг в степи на расстоянии нескольких десятков метров от костра возникла пламенеющая фигура.

Это был воин в золотых доспехах. Глухой шлем скрывал лицо, массивные наплечники делали его похожим на орка, но пропорции были все же ближе к человеческим. В руках воин держал круглый щит и короткий меч. Именно меч — прямой и узкий, а не расширяющийся к концу ятаган и не кривую саблю. Одним движением огненный пришелец оказался рядом с костром. Слегка ошизев от происходящего, я смотрел на него не отрываясь.

— Ты! — Воин ткнул в мою сторону пальцем.

— Я, — растерянно ответил я.

На какой-то миг мне показалось, что меня исследуют всеми известными и неизвестными способами. Сканируют, просвечивают да еще одновременно засунули в камеру магнитного резонанса…