Онлайн книга «Ордер на возмездие»
Джип принадлежал Михаилу Порубову, зарегистрирован в Смоленске. Система контактов у Толстошеева и Сундукова была отработана. Если возникало щекотливое дело, телефоном не пользовались, лично не встречались, использовали для этих целей пейджер. Его не отследишь, хрен его знает, где приняли информацию! А коробочку с дисплеем можно зарегистрировать на кого угодно, да и сообщение может звучать нейтрально. Для подстраховки Толстошеев даже не стал пользоваться собственным телефоном, а отъехал с пяток кварталов и позвонил из автомата. Содержание сообщения было следующим: «Антон, срочно подъезжай. Есть запчасти именно для твоей швейной машины. Матвей». Так быстро Сундуков еще никогда не приезжал. Толстошеев еле успел вернуться, а угловатый «мерседес» уже въезжал в ворота автосервиса. И на этот раз мужчины уединились в автомобиле, но уже не в «опеле», где сидели в прошлый раз, а в другом. Толстошеев подался вперед и горячо зашептал: – Нашел я тебе «Иглы», двадцать штук. – Ты их сам видел? – не веря в удачу, поинтересовался Сундуков. – Нет, когда я успел? Но думаю, мужик верный. – Ты с ним раньше работал? – Никогда. Но посоветовал проверенный человек. Сундуков мял пальцы. Ему и хотелось, и кололось, и было боязно ввязываться в авантюру, когда на карту поставлена большая партия товара и огромные деньги. – Ты знаешь, кто он на самом деле? Только ты, Матвей, не бойся, твой процент твоим и останется. Скинь концы, я проверю мужика по своим каналам. Вернее не бывает. Если дело хоть наполовину гиблое, я отступлюсь и тебе посоветую. Толстошеев мялся. Не в его правилах было сдавать продавца покупателю, в этом-то и весь смысл существования посредника. Как только сдал, считай, вылетел из цепочки и денег не получишь. – Не веришь мне? – усмехнулся Сундуков. – Верю, – наконец-то согласился Толстошеев. Но согласился скрепя сердце, понимая, что, если Сундуков не проверит покупателя, сделка сорвется. Уж очень осторожным стал Антон Михайлович в последнее время. – Не будем ссориться, ни один литр водки вместе выпили, ни один пуд икры съели, ни один чемодан денег заработали, – Толстошеев достал блокнотик и мелким почерком, скорее похожим на женский, чем на мужской, написал все, что ему было известно о двух визитерах и их машине. – Негусто. – Насчет машины я уже проверил, – скороговоркой бросил Толстошеев. – Машина не в угоне и зарегистрирована на вполне реального Порубова. – Какая у них цена? – затаив дыхание, поинтересовался Сундуков, ожидая услышать что-нибудь астрономическое. – Цена, можно сказать, реальная, – сказал Толстошеев, – они хотят два лимона наличкой за двадцать штук. – Такое чувство, что прежде чем к тебе ехать, они основательный маркетинг провели, – Сундуков закусил губу. – Вполне приемлемо. Но надо глянуть на товар, Матвей, а то шило могут какое-нибудь подсунуть. – Шило вместо «Иглы»? Я договорился с ним, одно изделие он может продать хоть завтра. – Где вся партия? – Кто ж такое скажет? – хохотнул Толстошеев. – Ты же не скажешь, где все твои деньги? – Почему? Скажу, уже в Москве. – Ну, и изделие тоже, наверное, на подходе. Завтра он звонить будет, что сказать? – Скажи, вначале одну возьмем, а затем и остаток. – Ничего себе, остаток! – Толстошеев вжался в сиденье и прикусил губу. – Я все проверю, деньги тебе привезут. – Куда мне ее деть? – Небольшая железяка, ящик такой же, как гроб. Так что спрятать даже под кроватью можно. Толстошеев помрачнел. Такая перспектива его не очень привлекала. Держать в городе оружие, из-за которого можно попасть в тюрьму не на один год, не хотелось. Но сделка обещала принести большие деньги, так что риск оправдывал страх. – Ты проверь, Антон Михайлович, у тебя это хорошо получается. Твои связи куда обширнее моих. Если бы тебе надо было какого урку вычислить, я бы тебе помог, а официальные каналы в твоих руках. Ты же чуть ли не поставщик двора его величества. – Кое-что и для них делаю. Ты думаешь, храм Христа Спасителя без Сундукова строили? Думаешь, Кремль без меня реставрировали? Дудки, без Сундукова никуда не денешься. Сундуков, конечно, свои заслуги явно преувеличивал. Пару железяк в храм он поставил, но к Кремлю его фирма отношения не имела, ее туда и близко не подпустили. А попробовал бы сунуться, тут же оказался бы за решеткой, это еще в лучшем случае, а в худшем – с дыркой в голове. Толстошеев об этом догадывался, был в курсе того, чем занимается компаньон, поэтому спорить не стал. Хочется человеку похвалиться, что ж, на здоровье. Пусть называется хоть господом богом, лишь бы деньги платил исправно. Сундуков не откладывая в долгий ящик занялся проверкой Рублева. Как всегда в его конторе появился господин Петров. Петров получил на руки лишь бумажку, написанную рукой Толстошеева. – Это надо сделать быстро. Узнай все, что можешь, и как можно быстрее. – В каком направлении копать? – Думаю, ты направления, Петров, знаешь лучше меня. – И не догадываюсь даже, – шутя, ответил Петров, перекладывая лист из блокнота вдвое и пряча его во внутренний карман пиджака. Петров свое дело знал, деньги от Сундукова получал не за просто так. Естественно, тому пришлось раскошелиться, но по сравнению с гонораром Сундукова траты Петрова были просто смешными: три бутылки коньяка, букет цветов, две коробки конфет, флакон французских духов и бесплатное приложение к подарку – десяток незатертых комплиментов, на которые Петров был большим мастером. Все, что хотел, он узнал в течение дня, естественно, не в киоске горсправки. Что-то в министерстве обороны, что-то в ФСБ, что-то в МВД, что-то в Генштабе. Бумаг на Рублева и Порубова набралось немного, они все уместились в тоненькой пластиковой папочке голубого цвета. На папочке золотилось тисненое изображение собора в Кижах. Один из крестов был потерт. С этой папочкой в кейсе ровно в десять утра следующего дня Петров появился в приемной хозяина фирмы «Свой круг». – Скажи боссу, Петров пришел, – улыбнувшись во весь рот немолодой секретарше, проговорил посетитель. – Сейчас доложу. Дверь распахнулась мгновенно, будто Сундуков только Петрова и ждал, словно ради этой встречи он и приехал в фирму. – Проходи. Вижу по глазам, что не с пустыми руками появился. – Это будет стоить дорого. Я разорился неимоверно. Офицеры обнаглели жутко, дерут нещадно, невзирая на звания и заслуги. Представляешь, капитан требует больше, чем полковник? |