Онлайн книга «Комбат против волчьей стаи»
Они вышли на улицу и по полю направились к лесу, там под прикрытием кустов стояла машина, которую невозможно было заметить с дороги. — Тяжелый, черт его побери, — пробормотал Стресс, берясь за край мешковины, в которую был завернут мертвый охранник Сивакова. — Что ж поделаешь, если трупаки сами не ходят. Тормоз ухватился поудобнее и взвалил край свертка на плечо. Пошатываясь под тяжестью ноши, мужчины мелкими шагами двигались по полю. На фоне черного ночного неба вырисовывалась невысокая кирпичная труба котельной, из которой то и дело вылетали искры и тут же гасли. — Да, раскочегарили ее мы с тобой, словно домну или мартен какой. — Лишним жар не будет. Вспотевшие, злые Стресс и Тормоз втащили в котельную завернутый в мешковину труп, бросили его на пол. — Нечего ждать, — торопил Стресс, — засунем в топку и дело с концом. Вдруг кто придет. А потом передохнешь, слышь, Тормоз. — Нет чего передыхать, — Тормоз вытирал вспотевшее от напряжения и жара, идущего из топки, лицо, — Коляна еще тащить надо. — Да уж, сам он тоже не придет, т — лицо Стресса помрачнело. — Давай этого вкинем, нечего ему на полу лежать. Мужчины вновь ухватились за грязную мешковину и попытались втолкнуть труп в топку. Жар шел такой, что Стресс чувствовал, как у него на голове потрескивают волосы. — Погоди, — он изловчился, снял с вешалки вязаную шапку, испачканную мазутом, натянул по самые глаза, — в аду, наверное, похолоднее будет. Помогая себе коленом, он все-таки просунул голову покойника в широкое отверстие топки и зло зашипел: — Толкай, толкай! Когда снаружи остались торчать только ноги, Стресс ухватил длинный металлический багор, и вдвоем с Тормозом они затолкали труп на решетки колосника, закрыли дверцы, переглянулись. — Пошли за Коляном На этот раз свой груз они несли более бережно, хоть и весил он побольше, все-таки с Коляном был завернут и пес. Говорить особо не хотелось, и Тормоз и Стресс прекрасно понимали, что на месте дружка мог оказаться любой из них. Им просто повезло, что Сиваков указал псу рукой не на них, а на Коляна. — Вроде бы дым белее стал, — Стресс глянул на верх трубы, четко очерченной в ночном небе. — Человек, как огурец, — заметил Тормоз, — процентов на девяносто из воды состоит. Вот пар и валит — Рановато еще, не прогрелся он. — Какое рано Там, черт-ти знает что от горящего угля делается На этот раз Стресс и Тормоз действовали более осмотрительно — сперва засунули в топку две доски, смолистая еловая древесина тут же занялась огнем. Взгромоздили на них труп и, кряхтя втолкнули вместе с досками в топку. Переглянулись. Тормоз неумело перекрестился, Стресс стянул с головы и сжал в кулаке грязную вязаную шапочку. С полминуты они постояли перед топкой молча, навытяжку — Пусть земля будет тебе пухом, Колян, — проговорил Стресс. — Каким пухом! — возмутился Тормоз, — мы ж его не в могилу закапываем, надо говорить — мир праху твоему. — Мир праху твоему. — Аминь. Любопытство брало верх над брезгливостью и осторожностью. — Не закрывай дверцу, — попросил Стресс, выдвигая на середину помещения скамейку и садясь на нее, хлопнул ладонью по доске, — и ты садись. Тормоз принес водку, два маленьких стаканчика. — Закуси не брал, в горло не полезет, или тебе прихватить? — Нет, но примем по пятьдесят грамм за упокой души. И все. Водка полилась в стаканчики, мужчины не чокаясь выпили — Ему покропить надо, — Стресс поднялся, прикрывая лицо ладонью от жара, приблизился к топке, швырнул бутылку в ревущее пламя. — По-человечески мы тебя проведем Колян. — Никогда раньше не видел, как люди горят, — мечтательно проговорил Тормоз, не отрываясь глядя в пламя. — Мне отец рассказывал, как раньше было, — перебил его Стресс, — тогда только в Москве первый крематорий построили, до войны еще, так там глазок был. Родственникам разрешали смотреть, а потом запретили. — А почему? — Там же электричеством жгли. Так вот мертвецы в гробах садились, руки поднимали… Тормоз поежился. — Родственники как увидят, кричать начинали: Живой еще! Вытаскивайте его оттуда! — Ни хрена себе. — Вот так. Мешковина уже давно обгорела, как и одежда на Коляне, как и шерсть на собаке. Охранник Сивакова успел обуглиться. А вот сам Колян не хотел сгорать спокойно. — Точно! Ты смотри! Ноги поджимает! — Тормоз сцепил руки, его била дрожь. В топке зашипело, над пустой глазницей Коляна поднимались и лопались радужные пузыри. — Твою мать… — только и сказал Стресс, — зря мы туда водку бросили. Самим бы хлебнуть не помешало. — Так не смотри, — резонно заметил Тормоз, — все лучше сразу в огне сгореть, чем в земле гнить. — Не скажи. Не по-христиански это. Надо потом хоть немного пепла из топки вытащить и похоронить где-нибудь — Зачем? — Чтобы память была. И все-таки Стресс не выдержал, захлопнул дверцу топки, ему казалось, что котельную наполняет приторный запах жаренного мяса. Хотя тяга была отличная и весь дым уходил в трубу. Теперь они не видели того, что происходит в топке, но звук, так похожий на звук жарящегося на мангале мяса, пронизывал сознание обоих бандитов. — Нет, что ни говори, Стресс, а шашлыки я больше есть не смогу. Никогда в жизни. Стресс вздохнул. — Брезгливый ты, Тормоз… Лишь через два часа Стресс рискнул открыть дверцу. Уже ничего не говорило о том, что вместе с углем в топке сгорели два человеческих тела и мертвый пес. Перегоревшие кости рассыпались. На всякий случай Тормоз еще поворошил багром пышущее жаром нутро топки и внимательно осмотрелся. Следов они никаких не оставили, кровь, покрывавшая мешковину, в которую был завернут Колян, спеклась и пола ни испачкала — Вот и все. На небо они втроем полетели. — А кто третий? — Пес, дурак. Стресс заглянул в каморку, кочегар спал беспробудным сном. — Хорошо жить на свете, когда много не знаешь. — Так и жил бы, — передразнил его Тормоз. Забыв о своем намерении прихватить пепел дружка, Тормоз и Стресс вышли на улицу. Ночь близилась к концу, об этом говорило чуть посеревшее небо. — Небось еще двоих придется завтра везти. — Поморщился Тормоз, садясь за руль. |