Книга Воспоминания и размышления, страница 154 – Георгий Жуков

Пройдя ускоренным маршем из Солнечногорска 85 километров, полк прибыл вечером 7 октября в район Волоколамска. Командование училища не ошиблось в своих питомцах. Презирая опасность и смерть, они крепко держали порученный им участок обороны. Боевым соседом этого полка была 316-я стрелковая Панфиловская дивизия, которая за массовый героизм, проявленный в ходе борьбы за Москву, была преобразована позднее в 8-ю гвардейскую.

Ввиду общего недостатка сил и средств батальонные силы были растянуты по фронту до 7–10 километров и в глубину до 3 километров. Сплошной обороны на всем Волоколамском рубеже тогда еще не было. Заняты были только опорные пункты, промежутки между которыми простреливались артиллерийским огнем, а кое-где и дальним пулеметным.

На можайском направлении против 40-го мотокорпуса врага, поддержанного авиацией, особенно упорно сражалась 32-я стрелковая дивизия полковника В. И. Полосухина. Спустя почти 130 лет после Отечественной войны 1812 года на Бородинском поле – том самом поле, которое стало бессмертным памятником русской воинской славы, – вновь разгорелся ожесточенный бой.

На малоярославецком направлении наступали части 12-го армейского и 57-го мотокорпуса противника. На подступах к Малоярославцу героически сражались части 312-й стрелковой дивизии полковника А. Ф. Наумова и курсанты подольских пехотного и артиллерийского училищ. В районе Медыни насмерть стояли танкисты полковника И. И. Троицкого, о котором я уже говорил. У старинного русского города Боровска прославили свои боевые знамена солдаты и командиры 110-й стрелковой дивизии и 151-й мотострелковой бригады. Плечом к плечу с ними стойко отражали натиск врага танкисты 127-го танкового батальона. Ценой больших потерь противник оттеснил наши части к реке Протве, а затем к реке Наре, но прорваться дальше не смог.

33-я армия заняла оборону в районе Наро-Фоминска в промежутке между 5-й и 43-й армиями. Южнее Наро-Фоминска, по восточному берегу реки Нары, заняла оборону 43-я армия. На рубеже западнее Серпухова–восточнее Тарусы, Алексина – 49-я армия.

Укрепившись на этом рубеже, войска фронта были полны решимости встретить и отразить вражеские атаки.

За три недели октябрьских сражений воины нашего фронта многому научились. В частях проводилась большая воспитательная партийно-политическая работа, основой которой была популяризация лучших способов уничтожения врага, индивидуального и массового героизма и боевой доблести частей и подразделений.

Хочется особо подчеркнуть ту большую роль, которую сыграл в налаживании политической работы в войсках начальник политического управления Западного фронта, замечательный коммунист и бесстрашный воин, дивизионный комиссар Д. А. Лестев.

1 ноября 1941 года я был вызван в Ставку.

И. В. Сталин сказал:

– Мы хотим провести в Москве, кроме торжественного заседания по случаю годовщины Октября, и парад войск. Как вы думаете, обстановка на фронте позволит нам провести эти торжества?

Я ответил:

– В ближайшие дни враг не начнет большого наступления. Он понес в предыдущих сражениях серьезные потери и вынужден пополнять и перегруппировывать войска. Против авиации, которая наверняка будет действовать, необходимо усилить ПВО и подтянуть к Москве истребительную авиацию с соседних фронтов.

Как известно, в канун праздника в столице на станции метро «Маяковская» было проведено торжественное заседание, посвященное 24-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, а 7 ноября на Красной площади состоялся традиционный военный парад. Бойцы прямо с Красной площади шли на фронт.

Это событие сыграло огромную роль в укреплении морального духа армии, советского народа и имело большое международное значение. В выступлениях И. В. Сталина вновь прозвучала уверенность партии и правительства в неизбежном разгроме немецко-фашистских захватчиков.

Тем временем на подступах к столице строилась глубоко эшелонированная противотанковая оборона, создавались противотанковые опорные пункты и районы. Войска пополнялись личным составом, вооружением, боеприпасами, имуществом связи, инженерными и материально-техническими средствами. С 1 по 15 ноября Западный фронт получил в качестве пополнения 100 тысяч бойцов и офицеров, 300 танков, 2 тысячи орудий.

Эти резервы, сформированные Ставкой из переброшенных сюда из глубины страны дополнительных соединений стрелковых и танковых войск, сосредоточивались на наиболее опасных направлениях. Большая часть войск концентрировалась на волоколамско-клинском и истринском направлениях, где, как мы предполагали, последует главный удар бронетанковых группировок противника. Подтягивались резервы и в район Тула – Серпухов: здесь ожидался повторный удар 2-й танковой и 4-й полевой армий противника.

В начале ноября у меня состоялся не совсем приятный разговор по телефону с Верховным.

– Как ведет себя противник? – спросил И. В. Сталин.

– Заканчивает сосредоточение своих ударных группировок и, видимо, в скором времени перейдет в наступление.

– Где вы ожидаете главный удар?

– Из района Волоколамска. Танковая группа Гудериана, видимо, ударит в обход Тулы на Каширу.

– Мы с Шапошниковым считаем, что нужно сорвать готовящиеся удары противника своими упреждающими контрударами. Один контрудар надо нанести в районе Волоколамска, другой – из района Серпухова во фланг 4-й армии немцев. Видимо, там собираются крупные силы, чтобы ударить на Москву.

– Какими же силами, товарищ Верховный Главнокомандующий, мы будем наносить эти контрудары? Западный фронт свободных сил не имеет. У нас есть силы только для обороны.

– В районе Волоколамска используйте правофланговые соединения армии Рокоссовского, танковую дивизию и кавкорпус Доватора. В районе Серпухова используйте кавкорпус Белова, танковую дивизию Гетмана и часть сил 49-й армии.

– Считаю, что этого делать сейчас нельзя. Мы не можем бросать на контрудары, успех которых сомнителен, последние резервы фронта. Нам нечем будет тогда подкрепить оборону войск армий, когда противник перейдет в наступление своими ударными группировками.

– Ваш фронт имеет шесть армий. Разве этого мало?

– Но ведь линия обороны войск Западного фронта сильно растянулась; с изгибами она достигла в настоящее время более 600 километров. У нас очень мало резервов в глубине, особенно в центре фронта.

– Вопрос о контрударах считайте решенным. План сообщите сегодня вечером, – недовольно отрезал И. В. Сталин.

Я вновь попытался доказать И. В. Сталину нецелесообразность контрударов, на которые пришлось бы израсходовать последние резервы. Но в телефонной трубке послышался отбой, и разговор был окончен.

Тяжелое впечатление осталось у меня от этого разговора с Верховным. Конечно, не потому, что он не посчитался с моим мнением, а потому, что Москва, которую бойцы поклялись защищать до последней капли крови, находилась в смертельной опасности, а нам безоговорочно приказывалось бросить на контрудары последние резервы. Израсходовав их, мы не смогли бы в дальнейшем укреплять слабые участки нашей обороны.