Онлайн книга «Властимир»
|
Горицвет понурил голову. — Лучше бы и не узнала, — сказал он. — Отсюда нет возврата, только смерть. Ратибор прижался к брату. Двое сидевших за столом подростков потерли кулаками повлажневшие глаза. Властимир обвел всех взором — полоняниками овладело уныние и безнадежность. — Нет, — строго и неожиданно громко молвил он, и все посмотрели на него. — Не след нам просто так сидеть и ждать, пока смерть придет за нами… Клянусь честью, силой Перуна и мечом Ругевита клянусь — мы еще покажем им всем… Выход найдется! Полоняники посмотрели на него с недоверием, но тут странный шорох и царапанье у входа привлекли их внимание. Тяжелая каменная глыба, закрывавшая выход, дрогнула, натужно заскрипела и поползла вбок, открывая постепенно увеличивающуюся щель. Полоняники бросились в сторону, в темноту, стараясь спрятаться, полагая, что это хазары пришли за ними. Горицвет загородил собой младшего Ратибора. За дверью, однако, не было слышно голосов обычно многочисленной охраны. Когда щель увеличилась настолько, что в нее мог пройти человек, кто-то бочком протиснулся в пещеру, не забыв что-то выдернуть из двери с той стороны. Заторная глыба вернулась на место. — Княже! Княже! — раздался голос вошедшего. — Девка! — удивился кто-то, увидев человека в женской одежде. Но Властимир уже разглядел знакомые черты и вышел вперед: — Буян? Как ты вошел сюда? — Потом объясню. Князь, Беляна пропала! — И что? — Сейчас ты все поймешь! — Буян с Властимиром уселись на ближайший камень. — У меня предсказание того отшельника долго из головы не шло. О предательстве. И я за Беляной всю дорогу сюда, в полон, наблюдал. Сначала она вроде как все — печальна была, а потом присмирела и даже повеселела, словно не на смерть, а домой ее везут. Последние дни все на телеге ехала, не слезала, и охрана ее не сталкивала. А чуть нас завели в грот, точь-в-точь как у вас, — входят хазары, слуги Змеевы, говорят ей: «Пора!» — И она с ними пошла, не дрогнула. А других девушек уводили — они крик да плач подняли. Я дождался, пока все стихло, — и к тебе. — Что ж тут такого? — засомневался Властимир. — Чует мое сердце, что была она с хазарами в сговоре! — воскликнул Буян. — И оберег не молчит, покоя не дает… Не Медли, князь! Ночь скоро настанет — тогда и придет время Дело исполнять. — А как мы выйдем? — Ай не понял, как я вошел? — улыбнулся гусляр и вынул из-за пазухи сухой лист. — Разрыв-трава любой замок отопрет, даже такой. У меня запас пока еще есть. Я теперь тебя, княже, одного не оставлю. Полоняники столпились вокруг, с удивлением глядя на Буяна. Такого тут еще не бывало, сколько они себя помнили — пленные сами двери не открывали. — А кто вы такие? — спросил один из них. — С виду люди не простые, знакомы меж собой и речи ведете странные? Что за люди вы и откудова? И почему ты в женское платье обрядился? Названые братья встали. — Имя мне Властимир, сын Улеба, Всегневы внук, — негромко сказал резанец. — Князь я из города Резани, сюда приехал издалека нарочно — со Змеем силой помериться, постоять за землю-матушку. А к вам в обоз попал потому, что другой верной дороги в Змеево логово нет. Здесь же зверь сам на ловца идет. Люди слушали его слова внимательно. — Из какого ты, князь, города? — переспросил кто-то. — Из Резани, что на берегу реки Оки стоит, отсюда к северу. — Из Резани? — спрашивающий почесал в затылке — Что-то не слыхал такого города. — Ничего, — уверенно кивнул Властимир. — Придет пора — ты еще услышишь о нем! — А я — Буян, Вадима сын, друг его, — сообщил гусляр — Шел с ним от Резани, из лесов тамошних, и далее пойду до конца. — А почто девкой вырядился? — спросил Горицвет. — Жребий в Ореховце мне не вышел в полон идти вместе с Властимиром. Вот я нарядился, караван догнал и тайком в него проник, — объяснил Буян и принялся через голову, путаясь в подоле, стаскивать длинную девичью поневу. На парне оказалась расшитая по вороту рубаха, синие порты и востроносые сапожки. Полоняники весело захохотали, нахваливая удаль и хитрость Буяна. — Слушай, а что это у тебя? — спросил мальчишка, указывая на оберег. Буян подкинул на ладони резную фигурку. — Оберег резанский, — объяснил он. — Хранит он от беды и лихих людей, а когда и совет даст — нужно только уметь слушать… Раньше, еще при Роде и сыновьях его, обереги по всей земле умели делать. А теперь на пальцах нетрудно пересчитать волхвов, которые могут настоящий оберег вырезать. Но их силу не сравнить с силой древних оберегов. А те со временем потеряли силу свою. Может, это последний древний оберег, что сохранил ее. — А почему так случилось? — Кто знает? Может, оттого, что сами люди стали иными, а может, тайна в них какая-то — про то я не ведаю! Властимир только диву давался, слыша речи гусляра. И откуда он всего этого набрался? Вспомнил о волхве, которого Буян поминал пару раз. Не от него ли все знания гусляра? Буян полюбовался на оберег и убрал его под рубаху. Один из слушателей протолкался вперед. — А я-то смотрю и не возьму в толк, где я тебя видел! — воскликнул он громогласно с ильменским выговором. — Ты из Новгорода! Буян улыбнулся во весь рот: — Верно! — Ты гусляр! Ваш дом стоял на Торговом конце, в середине улицы? — Точно. — И это ты тогда на свадьбе у Рюрика играл? — Ну я. — Довольный Буян скромно потупился. — Я тебя сразу и не признал, — сказал новгородец. — А ты меня помнишь? — Нет. — Я Изяслав, кузнеца Твердислава сын. Его кузня на Словенском конце первая. А у вас в Торговом конце такого кузнеца отродясь не рождалось… — Точно! Изяслав, помню я тебя! — воскликнул Буян. — У тебя невеста в доме против моего жила… — Верно! — радостно воскликнул Изяслав. — Здорово, земляк! Они обнялись, хлопая друг друга по плечам. — Слушай, — отстранился Буян, — а как ты сюда-то попал? — Мы с ребятами решили за зипунами на Итиль сходить, пограбить малость, — весело махнул рукой Твердиславич. — Да вот сюда попали. Тут с зимы… Да я не один здесь новгородец — со мной еще трое. Раньше нас шестеро было, но двоих уже к Змею увели. Он обернулся, подзывая остальных новгородцев, но те не спешили подходить. — Изяслав, — молвил один из них строго. — А ты что, не помнишь, что на всех концах прошлой осенью про него кричали? Все как-то сразу притихли. — Изгой он, — сказал тот новгородец. — Без угла и огня. У него полземли Новгородской варяжских мстителей кровных… |