Книга Золотая Ветвь, страница 59 – Галина Львовна Романова

Дракон тем временем кое-как перевернулся в нормальное положение и ошалело завертел головой по сторонам.

— А? Что? Где? — воскликнул он. — Кто здесь? Кто нас потревожил?

Не заметить группу совершенно мокрых эльфов было трудно, и он уставился на них. Многочисленные наросты на голове зашевелились, что отнюдь не добавило ему обаяния.

— О, кто это у нас тут появился! — протянул он. — Мы давно никого не видели из вашего народа. Откуда вы взялись на нашем озере?

Леди Мирамирэль выступила вперед.

— Мое имя леди Мирамирэль из дома лорда Меандара, — сказала она. — Я жена лорда Пандара, владельца замка неподалеку отсюда. Мы вынуждены скрываться, ибо на наш замок напали враги. Мой супруг сказал, что на этом озере у него есть тайная заимка, где мы сможем переждать опасность.

— Мы ничего не слышали ни о какой заимке, — покачал головой дракон. — Хотя, с другой стороны, мы не так уж далеко уходим от нашего озера и просто не знаем, что делается в окрестностях… Но мы готовы предоставить вам убежище, если вы хотите быть нашими гостями.

— Вы? — уточнила леди Мирамирэль, помня, что речные драконы, в отличие от морских, любят селиться колониями. — А сколько тут вас?

— Мы тут одни. — Дракон повертел головой и при этом зачем-то покосился на кусты возле валуна, словно там прятался некто, подсказывающий ему ответы. — Мы уже давно тут одни — с тех пор, как прилетели. Так что мы будем очень рады, если у нас появятся гости. Прошу за нами. Наша пещерка совсем недалеко!

С этими словами он развернулся и зашлепал по мелководью. Эльфам ничего не осталось, кроме как двинуться следом. Но рыцари на всякий случай выдвинулись вперед и обнажили мечи.

Дракон не соврал — пещерка действительно оказалась рядом. Никто даже не успел замерзнуть в ледяной воде, когда они вышли к единственному, наверное, на всю округу песчаному пляжику, возле которого в земле совершенно открыто располагался зев пещеры.

— Погодите немного, — заторопился дракон. — Мы не ждали гостей и не успели прибраться… Сейчас мы наведем порядок!

Пригнувшись, он нырнул в ход, и вскоре внутри послышался скрежет, шорох, шуршание и сопение, а потом наружу полетел целый дождь мусора. Тут были и сухие ветки, и палая листва, и ошметки драконьего помета, и мятые клочки его старой шкуры — все вперемешку с обглоданными костями животных, рыбьими головами и птичьими перьями. Потом показался и сам дракон — задрав хвост и пошире расставив задние лапы, он пятился, передними толкая от себя весь собранный мусор. Недолго думая, хозяин пещеры свалил все это на мелководье и сделал лапой широкий жест:

— Прошу! Наша пещерка довольно просторна. Там тепло и сухо, так что гостям будет удобно!

Подавая пример, леди Мирамирэль первой шагнула внутрь.

Дракон не соврал — пещерка действительно была просторной. По углам тут и там, правда, еще оставался мусор, но по сравнению с тем, сколько было выметено, здесь теперь царила идеальная чистота. Леди обернулась на своих спутниц:

— Давайте устраиваться!

Работа закипела. Рыцари вместе со слугами отправились нарезать веток и тростника для устройства лож, а также натаскать камней для очага. Девушки и прислуга вымели остатки мусора и сделали постели для уставших детей. Больного Паномира устроили одним из первых. Видящая тем временем превратила чудом обнаруженные в углу оленьи рога в прекрасный светильник и подманила к берегу достаточно рыбы, чтобы слуги смогли обеспечить всех обедом. Собственных припасов у беглецов было не так много — несколько лепешек, мешок муки, сухие фрукты и кое-какие приправы, способные сделать вкусной даже кашицу из простой травы.

Пока гости устраивались, дракон разлегся на берегу, положив морду на передние лапы.

— Как хорошо, что вы решили тут устроиться, — бубнил он время от времени. — А то нам было там скучно! Совершенно не с кем поговорить! Мы все одни да одни! А теперь у нас есть, за кем наблюдать. Вы такие странные!

Иногда он останавливал кого-либо из девушек или прислуги и задавал им вопросы. Его интересовало все — от имен своих гостей до долготы дня и названия дней недели, а порой из его уст вырывалось совершенно неожиданное: «А что это за штучка приколота у тебя на плече?»

Леди Мирамирэль работала наравне со всеми, успевая еще и следить, чтобы у каждого нашлось дело и работа была выполнена в срок. Она даже сама поменяла постель у сына и натаскала камышей для его ложа. Работа давала возможность отвлечься и не думать о том, что сейчас происходит в замке. Что с ее мужем? Жив ли он или уже убит? А может быть, ему удалось спастись?

Но наконец все дела были переделаны, и беглецы устроились возле очага. На вертелах жарилась щедро посыпанная приправами рыба, несколько девушек перебирали травы — Видящая сказала, что они тоже могут пойти в дело. Среди спасшихся женщин было трое кормящих матерей, и сейчас они, накормив своих детей, делились остатками молока с остальными младенцами — даже с теми, кого успели отлучить от груди. Более старшие дети уже затеяли игру, используя остатки драконьего «мусора». Но взрослые один за другим оставляли свои дела и поднимали глаза на Видящую.

Она вздохнула и закрыла глаза, чтобы лучше видеть то, что происходит возле замка. Лоб ее прорезала морщина.

— Все кончено, — прошептала она. И этого было достаточно. Никто не хотел знать подробностей.

Леди Мирамирэль прислонилась к стене и сжала руки на груди, кусая губы, чтобы не заплакать. Она пыталась вспомнить лицо супруга и сохранить его в памяти подольше. Она опять осталась совсем одна и должна сделать все, чтобы выжить.

И вдруг кто-то тихо тронул ее за руку.

Леди Мирамирэль встрепенулась и открыла глаза. Все вокруг расплывалось в каком-то тумане. Она смахнула слезу и увидела, что на нее смотрит сын.

— Мама, — промолвил он, и леди Мирамирэль удивленно захлопала глазами: со времени болезни сын никогда ни с кем не заговаривал первым и практически не проявлял интереса к окружающему миру. — Мама, как ты думаешь, а где Ласкарирэль?

Леди вздрогнула. Поистине сегодня странный день! Она совсем забыла о дочери, пополнившей ряды Видящих и как бы умершей для своей родни. Вслед за мужем она стала говорить, что у нее никогда не было дочки, и неизлечимо больной Паномир стал ее единственным ребенком. Тем более что это Ласкарирэль тогда предсказала, что с ее сыном случится такая беда…

— Как ты думаешь, — тем временем продолжал сын, — мы когда-нибудь с нею встретимся?

У самых ворот Ласкарирэль споткнулась, и Хаук спокойно, не оборачиваясь, дернул ее за веревку на запястьях, приказывая поторопиться. Сегодня утром он, не объясняя, зачем и почему, снова стал обращаться с нею, как с пленницей, и девушка плелась за ним на привязи, словно рабыня. Если он таким образом надеялся, что она не попытается его бросить, то сильно ошибался — город произвел на девушку такое впечатление, что она сама жалась к орку, прячась за его широкой спиной. А ведь они только миновали предместья и сейчас подходили к крепостным воротам!