Онлайн книга «Одинокий орк [= Странствия орка; Возвращение магри ]»
|
— Кто ты? — выдохнул Змееныш. — Магри, — ответил Каспар. — Никогда не слышал о такой расе! — И тем не менее она существует… то есть существовала. Мы вымираем, нас осталось мало… Эльфы считают, что лет через пятьсот нас не останется совсем. То есть, — он подавил вздох, вспомнив, что ему сказали о судьбе оставшихся в Эвларе соплеменников, — нас практически уже нет… Я последний! И ты хочешь меня убить! Тогда убивай! Странное спокойствие, с которым пленник произнес эти слова, заставило Змееныша дрогнуть. Огненный шар, сорвавшийся с его пальцев, полетел к Каспару, но наткнулся на крыло драконицы. Отчаянный рев раненого зверя сотряс стены старого замка. Сгусток магического пламени проделал в перепонке дыру, обуглив края. Противно и резко запахло паленым. Драконица метнулась прочь. Хвост ее хлестнул по воздуху, сбив с ног обоих мужчин. Наткнувшись мордой на стену, раненая драконица круто развернулась. В глазах ее заполыхал огонь ненависти, пробившийся сквозь боль. Яростно зарычав, она сразу заметила двух мужчин и атаковала. Каспар ушел с линии атаки, кувыркнувшись назад через голову. На какой-то миг ему стало страшно — вдруг тело не выдержит, — но позвоночник прогнулся. В солнечном сплетении родился огонь. Ловко приземлившись на ноги, он заметил, что молодой маг успел выставить невидимый щит, о который сейчас билась драконица. Она раз за разом кидалась на него всем телом, вопила и рычала, и было заметно, с каким трудом сдерживает ее обидчик. Не было сомнений: еще чуть-чуть — и мощь раненого зверя перевесит. Сорвавшись с места, Каспар бросился вперед и одним прыжком запрыгнул на крестец разъяренного зверя. Пробежав по хребту, он вскочил ей на загривок, стискивая коленями шею и наклоняясь вперед, чтобы нащупать на горле нужные точки. Давить пришлось не пальцами, а кулаками, но постепенно задыхающаяся драконица остановилась. В левом крыле ее зияла большая — с локоть — сквозная дыра. От жара кровь запеклась и не текла, но животное все равно испытывало страшную боль. Опираться на это крыло драконица не могла и еле сохраняла равновесие. Впрочем, и ее обидчик чувствовал себя не лучшим образом. Необходимость сдерживать атаки дракона — существа, как известно, магического — отняла у него так много сил, что он опустился на колени, отрешенно глядя на Каспара. Магри съехал по боку драконихи на пол и принялся за осмотр ее крыла. — Ты понимаешь, что наделал? — обратился он к молодому человеку. — Понимаю, — прохрипел Змееныш, с трудом встав на ноги. — Как бы то ни было, ты останешься здесь! Каспар вздохнул. Иного ответа он и не ожидал. Место для лагеря выбрали удачное лишь в одном плане — за водой оказалось идти недалеко, да и проблема питания решалась легко и быстро. В низине, заросшей кустарником пополам с болотной растительностью, было сыро и грязно, но до реки оказалось всего пять шагов, да и шмяки болотные водились в тростнике в больших количествах. Сейчас, зимой, они были малоподвижны, и Брехт за несколько минут насобирал их полный плащ и, сидя у костра, деловито потрошил, выдавливая кулаком едко пахнущие внутренности прямо на землю. — Если сварить непотрошеного шмяка, — учил он Кейтора, присевшего на корточки рядом, — то суп будет вонять так, что впору этим запахом пытать пленных. А так, — взяв очередного шмяка из мешка, орк ловко скрутил его, ломая что-то внутри и лишая тварюшку воли к сопротивлению, — очень даже вкусно. Как улитки. — Погоди, — Кейтор проследил за полетом шмяка в котелок, — он же еще шевелился! Ты их того… не убиваешь? — А зачем? — Ну, мы же будем их есть… — Мы их сначала сварим, — назидательно поправил короля Брехт, — а потом… — Потом, — пропыхтел Тан, в одиночку ставящий палатку, — вы, люди, устриц вообще живьем едите! Побывавшие в руках орка потрошеные шмяки плавали в котелке, сильно напоминая мочалки зеленовато-бурого цвета. Орк добавил еще одного, и стало понятно, что суп получится густой, как пюре. — Эй, женщина! — окликнул Брехт Видящую, сидевшую по другую сторону от костра. — Приправки какие-нибудь есть? — У Каспара вечно что-то водится, — подсказал Тан изнутри палатки. — Посмотри в его мешке. — Хорошо. — Брехт распотрошил последнего шмяка, вытер перепачканные в слизи ладони о штаны и пошел к сваленным в кучу мешкам. — Тогда женщина чистит репу и лук. — Почему ты постоянно называешь меня женщиной? — поинтересовалась молодая волшебница. — А кто ты? Мужчина? — Брехт ловко перебросил ей нож и несколько репок. — Я девушка! — вздернула та подбородок. — Это ненадолго. Вот выйдешь замуж… — Видящие не выходят замуж! — Совсем-совсем? — Тан высунул нос из палатки. — Ну, — волшебница подобрала нож и репу, — нам же приходится выбирать между семьей и Орденом. Волшебница — одна профессия, а жена — совсем другая! — А можно и без женитьбы, — предложил одноглазый эльф, снова скрываясь в палатке и вещая оттуда. — Просто приятно провести вечерок и… — Вот еще! Никогда! — Ну, как знаешь! — Тан вылез и заботливо прикрыл полог палатки. — Было бы предложено… — Это с тобой, что ли? — фыркнула девушка. — Ты же женщинами не интересуешься! — А может, я извращенец? — подмигнул Тан, садясь рядом и спокойно доставая свой нож. — И потом, я же говорил, что хочу найти себе супругу сам… — Хочешь сказать, что я тебе нравлюсь? — От неожиданности Видящая опустила руки. Прежде чем ответить, Тан окинул ее долгим взором. — Внешне ты ничего, — промолвил он наконец. — А вот какова в постели?.. — Только после свадьбы! — быстро воскликнула девушка. — До свадьбы! До, и никак иначе! — категорично заявил ей эльф. — Потому что если ты мне не понравишься в постели, я на тебе не женюсь! От такого откровенного заявления челюсти отпали не только у самой волшебницы, но и у случайных свидетелей сцены. Первым опомнился Брехт. — Ты его нормально устроил? — поинтересовался он у Тана. Эльф насмешливо фыркнул в сторону все еще не пришедшей в себя волшебницы и кивнул: — Не веришь, сходи проверь сам! Орк поднялся с места, направляясь к палатке. Палатку решили поставить над телом Льора, поскольку переносить юношу было опасно. Расслабленный, словно у него исчезли все кости, он лежал на подстилке из лапника, которую кое-как подсунули под него, укрытый своим теплым плащом. Несмотря на то что Видящая уверяла, что в таком состоянии он ничего не чувствует, все же Брехт заботливо подоткнул плащ, не оставляя теплу лазеек. Все-таки зима… Стемнело рано. Действительно превратившийся в пюре суп из шмяков доедали практически вечером. «И это хорошо!» — категорично высказался Кейтор. В том смысле, что не было видно, что они едят. Суп отдавал тиной и рыбой, но оказался вполне съедобен, так что все даже пожалели Льора, которому ничего не досталось. |