Книга Платье от Фортуни, страница 74 – Розалинда Лейкер

– Помаши тому дяде, у которого такие же черные волосы, как у тебя, Мишель.

Мальчик с удовольствием выполнил просьбу и радостно рассмеялся, когда увидел, что с парохода ему машут в ответ. Жест Николая был поначалу медленным и словно вопрошающим, но как только кивок и взмах руки Жюльетт подтвердили догадку, что перед ним их сын, жест сделался одновременно и радостным, и обреченным. Он сложил ладони рупором и крикнул:

– Как его зовут?

– Мишель! – крикнула она в ответ, зная, что Николай поймет – имя дано мальчику в честь ее отца. – Ему будет два года в сентябре!

Николай запрокинул голову, его переполняла радость: у него есть сын, сын, которого родила Жюльетт, и эта радость заставила забыть обо всем на свете. «Вапоретто» ускорял ход, и она заметила, как Николай стал пробираться сквозь толпу пассажиров в сторону кормы. И оставался там, махая им до тех пор, пока «вапоретто» не скрылся из виду.

– Прощай, любовь моя, – прошептала Жюльетт, слезы струились по ее щекам.

Мишель внимательно смотрел на мать, лицо малыша посерьезнело, нижняя губа начала дрожать, он был вот-вот готов заплакать от вида слез матери.

– Не плачь, мама, – попросил он, и слова прозвучали звонким эхом словам его отца. Неуклюжим детским движением ладошки мальчик попытался стереть слезинки с лица матери. До этого мгновения он никогда не видел мать плачущей, это испугало малыша.

Жюльетт нежно прижала сына к себе, вытерла глаза тыльной стороной ладони, и ей даже удалось улыбнуться, чтобы немного успокоить ребенка.

– Ну вот! Теперь все хорошо. Тебе понравилось махать?

– Да, – к Мишелю сразу же вернулось хорошее настроение, как только он увидел, что мать перестала плакать. И пока Жюльетт несла сына по причалу, он, не переставая, махал всем проплывающим мимо судам.

– Мишель скоро придет сюда снова, – лепетал малыш. – И мама тоже.

– Да-да, обязательно, – пообещала Жюльетт.

И несмотря на то, что дома ее ждали гости, она не торопилась. Ей требовалось время, чтобы прийти в себя. Мысли путались, ураган чувств бушевал в душе.

Неожиданное возвращение Николая… их встреча… Николай узнал о существовании Мишеля… Она почувствовала, что все было предопределено и радовалась этому. Каким утешением для него в самые страшные минуты боя будет воспоминание о встрече на Большом канале и сознание того, что у него есть сын от женщины, которую он столь страстно любит.

Жюльетт поставила Мишеля на ноги, и он засеменил рядом, без умолку болтая о гондолах и «вапоретто». Речь мальчика отличалась большим словарным запасом для его возраста, но звучала странно, так как он часто путал французские и итальянские слова – Жюльетт хотела, чтоб он знал оба языка, поэтому, оставаясь с ним наедине, говорила только по-французски. Подойдя к дому, она взяла сына на руки, ласково поцеловав в щеку. На лестнице их встретила встревоженная Арианна, обрадованная возвращением госпожи после столь необычного бегства.

– С вами все в порядке, синьора? – спросила она с тревогой в голосе.

– Да, конечно, – Жюльетт заметила лежащую на столике в прихожей деревянную обезьянку, взяла ее и протянула Мишелю.

– Подожди меня немного, и мы пойдем к нашим гостям.

Она бросила торопливый взгляд на свое отражение в зеркале, времени причесываться не было. Жюльетт убрала несколько выбившихся прядей и просто пригладила волосы руками. Взяв Мишеля за руку, вошла в гостиную. Но гости уже ушли, а поднос с угощением убрали. Дверь за ней закрылась, Жюльетт повернулась и увидела, что рядом стоит Марко. Мишель бросился к нему.

– Папа, посмотри на обезьянку!

Марко улыбнулся мальчику.

– Какая смешная! Иди, поиграй. Мне нужно поговорить с мамой, – ребенок с игрушкой уселся на полу, а Марко подошел к жене. Его взгляд был полон злого раздражения. – Черт побери, где ты была все это время? Я пришел домой вскоре после того, как мне сообщили, что одна из моих встреч отменена, и столкнулся с доньей Сесилией и Марией Луизой, которые собрались уходить. Они были в высшей степени расстроены и оскорблены твоим поведением. Мне самому было известно, что ты пригласила их в гости, а когда они пришли, самым вызывающим образом сбежала!

– Знаю. Забыть о том, что принимаешь гостей, – вопиющее нарушение правил приличия со стороны хозяйки, но это как раз именно то, что произошло. Завтра позвоню и попрошу прощения, – Жюльетт дрожащей рукой поправила выбившуюся прядь.

– Но должна же быть хоть какая-то причина у такой совершенно невероятной забывчивости, – настаивал Марко.

– Я возвращала книгу Генриетте и за болтовней забыла и о времени, и обо всем остальном.

– Донья Сесилия сказала, что, появившись в конце концов, ты схватила Мишеля и бросилась куда-то бежать, сломя голову.

– Да. Я взяла Мишеля посмотреть суда на Большом канале.

– Суда?! – воскликнул Марко в предельном недоумении. – Когда в твоем доме гости?

Мишель радостно возился с игрушкой на полу, лепеча:

– Мишель махал кораблям. Мама махала. Мама плакала. Сильно-сильно.

Марко нахмурился и сурово взглянул на жену, затем подошел к ребенку и взял его на руки.

– Я хочу, чтобы ты пошел наверх к Арианне, – открыв дверь, он подвел мальчика к лестнице и смотрел, как тот поднимается, затем закрыл дверь и вновь подошел к жене. – Скажи мне, кого ты встретила у Фортуни, кроме Генриетты.

– Николая Карсавина, – Жюльетт опустилась на стул, чувствуя, что силы оставляют ее. – Я не буду лгать тебе, как ты лгал ему.

Лицо Марко перекосилось от ярости, он сжал кулаки и, подойдя к ней, крикнул:

– Как ты посмела увидеться с ним снова! Я лгал Карсавину, чтобы защитить тебя от прошлого, от новых мучений. Боялся, что он заберет вас с Мишелем с собой!

– Неужели ты так мало веришь моему обещанию никогда, ни при каких обстоятельствах не оставлять семью?

– Но я знал, когда-нибудь он придет за тобой! Как я мог быть уверен в чем бы то ни было, если он считает, что ты навеки принадлежишь ему?

Жюльетт бессильно склонила голову.

– Прошлое невозможно изменить, но будущее принадлежит только тебе и мне. Когда родилась Сильвана, я надеялась, что, наконец, ты отбросишь все свои сомнения на этот счет. Ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы понимать: я никогда не принесу в жертву счастье своих детей.

– Но ты могла забрать с собой Мишеля! – воскликнул Марко.

Гнев и возмущение переполняли Жюльетт. Она вскочила.

– Я не собираюсь больше выслушивать этот ревнивый бред. Какие угодно разумные доводы вряд ли способны убедить тебя в абсурдности подобных подозрений, – она резко повернулась и направилась к двери, но Марко схватил жену за руку.