Книга Из жизни непродажных, страница 48 – Ирина Волчок

- Ты как Черномырдин: «Лучше водки хуже нет», - и захохотал громче малолетних пассажиров.

День был ясный, дорога хорошая, и Олег предложил:

- Давай прямо сейчас поговорим.

- Водителя нельзя отвлекать! - крикнул сзади Тимка.

- Я не буду отвлекаться, только слушать буду, - успокоил сына Олег. - Вместо радио.

Павел усмехнулся и, покрутив головой, пробормотал: «Вместо радио…»

- Вот ты говоришь: на фига мне губернаторство, - начал он с того, на чем прервался их давешний разговор. - А ты как думаешь, гожусь я на эту должность? Только серьезно, без твоих намеков, что я барином стал… А?

- Заметил, значит, что я… э-э… засомневался, - усмехнулся Олег.

- Трудно было не заметить.

- А если серьезно… Да, годишься в губернаторы. Только не…

- Конечно, не таким, как… не помню, где, у Салтыкова-Щедрина, кажется… Или вообще - в нашей жизни. Я хочу, чтобы хотя бы в одной области России для людей наступила нормальная жизнь. Чтобы не горькую народ пил, а деньги зарабатывал, квартиры мог на свои трудовые, а не награбленные покупать. Чтоб детей можно было на улицу спокойно отпускать, не думать, что они наркоманами домой вернутся или… или вообще не вернутся. Короче, понял, да?

Олег присвистнул:

- Утопия…

- Да ни тли зеленой не утопия! Ты помнишь, с чего я начинал? И к чему пришел! Ты спрашивал, можно ли такое совершить - и в криминал не влезть… Вот, смотри на меня. Иван не даст соврать. Скажи, Вань, - обернулся назад Павел. - У меня на предприятиях народ пьянствует?

- Нет, - улыбаясь, ответил Иван.

- Ворует? Прогуливает?

- Ни боже мой!

- Ну вот! А прочему? Потому что работой дорожит! Деньги я плачу хорошие. Но чтоб не баловали! Меня народ уважает, что скрывать… Взятки я давал, приходилось. Тьфу! У меня этого не будет.

- Паш, а почему ты в Сибири…

- Ну, если бы в Сибири предложили, не отказался бы, там даже легче, говорю же: народ уважает. Просто вашему губернатору отдыхать пора, вот и… Так уж получилось. Совпадение, но таковым не выглядит. Это я тебя цитирую, предчувствуя, что ты сейчас и газету, и комбинат мне припомнишь.

- Кстати, насчет газеты я передумал.

- Что ты еще передумал? Мы вроде об этом еще не говорили.

- Не говорили, но я уж собрался предлагать тебе поискать другого главного.

- Тю! Зовсым сказывся! И не думай - не отпущу!

- Я же говорю: передумал. Мне нравится направление твоих мыслей. Но! У меня будут условия…

- Да какие угодно! Мне для тебя ничего не жалко, - с готовностью сказал Павел.

- Что-то на заднем сиденье тихо… - Олег глянул в зеркало. Дети сидели и с блестящими глазами слушали их беседу.

- Дядя Паша так говорит… как супермен! - с восторгом заявил Тимка.

Олег с Павлом переглянулись и одинаково фыркнули.

- Ну, Тимка, ты точно определил, - выравнивая дернувшуюся в сторону машину, сказал Олег. - Дяди-Пашины планы только супермену под силу.

- Да справимся мы, вот увидишь! - убежденно ответил на это Павел. - И давай об остальном уже в Москве поговорим, а сейчас баранку крепче держи. Может, устал, подменить тебя?

Неожиданный массовый отъезд, следы спешных сборов в обеих половинах квартиры… У Стечкиных кухонный стол, заставленный блюдами с мясом, салатницами с остатками салатов, вазами с фруктами…

Лана рассеянно бродила из комнаты в комнату, не зная, с чего начать уборку. Наконец Платон не выдержал:

- Ма, чего шарахаешься из угла в угол?

- You are very rude, mister Тошка!

- Почему это я грубый? Я - точный в словах. Ты, ма, именно шарахаешься. Глаза ввалились, губы скривились, походка неуверенная… Одевайся, и пойдем гулять.

- Where are?… - вяло поинтересовалась Лана.

- Somewhere… Какая тебе разница? Пойдем пошатаемся по морозцу. Тебе через… тебе уже послезавтра на работу! Народ подумает, тебя отец бросил. Или старший сын наркошей стал, а младший женился. Смеется она!… Одевайся.

- Ох, Тошка, а ведь ты прав на тысячу процентов! - в прихожей взглянув на себя в зеркало, ужаснулась Лана. - Краше в гроб…

- Вот только не надо о потустороннем. Давай сапоги застегну… - Платон повозился-повозился с молнией и растерянно взглянул снизу вверх на Лану. - Не сходится, мам… А так вроде похудела…

- Плохо. Отеки уже начались. Тошка, давай я ботинки теплые с носками обую - и пойдем скорее. Кислород мне нужен как воздух… Только квартиру оставляем в таком виде, что… этот, потусторонний ногу сломит.

- Нельзя уборку затевать, наши еще не доехали. Вот побродим часика три, в кафешке пару часиков посидим… А там они, глядишь, и отрапортуют о своем благополучном прибытии в столицу нашей Родины, - деловито сказал Платон. И добавил с интонациями миссис Берримор из своего любимого фильма «Собака Баскервилей» - когда она кормила овсянкой приболевшего после встречи с монстром сэра Генри: - И тогда мы пойдем домой, и наведем шмон, и поиграем в картишки, и посмотрим телик. И будет нам тихо и спокойно…

Они неторопливо шли по направлению к городскому парку, но Лана вдруг изменила план свободной прогулки.

- Давай сейчас купим полезных вкусностей - винограда там, инжира, кураги - и навестим Матросова. Мы у него уже дней пять не были.

- Только идем исключительно пешком! - поставил условие Платон.

Сашу они встретили на аллее больничного парка. Он шел медленно, чуть наклоняясь влево. Рядом шла его мама и держала сына под руку.

- Поздравляю, Санька! Уже гуляешь! Ты молодчина, - обрадовалась Лана. - Добрый день, Екатерина Кирилловна.

Саша с матерью поздоровались с Ланой - и стали знакомиться с Платоном, долго и старательно. Потом, когда уже невозможно стало длить эту церемонию, Екатерина Кирилловна спросила у Ланы об Олеге.

- Они с Тимкой сейчас в Москву едут. А меня Платон на свежий воздух вывел, говорит, плохо выгляжу.

- Не удивительно, столько потрясений перенесли за последнее время, - сочувственно сказала Екатерина Кирилловна. - Лана, я уже Сашеньке рассказала, вам вкратце повторю… По городу ходит масса догадок, слухов и сплетен.

Лана прикусила губу, а Платон, сжав кулаки и покраснев, пробормотал под нос ругательство. Правда, по-английски.

- Мама! - укоризненно сказал Саша.

- Тошка! - возмущенно воскликнула Лана.

- Ох, я и впрямь не вовремя, при ребенке… - спохватилась Екатерина Кирилловна.

- Я не ребенок, я уже паспорт получил! - заявил Платон.

- Платон, поводи меня, я сам еще боюсь ходить, а маме меня водить тяжеловато, - попытался спасти положение Саша.