Книга Этюд для Фрейда, страница 44 – Чингиз Абдуллаев

– Да, – кивнул Дронго, – я сам видел. Он поседел.

– Я хочу сообщить вам о своем исчезнувшем телефоне. – Галия говорила так, словно у нее болели зубы, почти не открывая рта. Было заметно, что последние несколько часов дались ей с большим трудом. – Полковник Карелин сообщил мне, что аппарат находится где-то в районе Москвы-реки. Наверно, я его выронила. Хотя, как он туда попал, я действительно не понимаю. Я даже рядом с рекой не проезжала, но в наши времена, видимо, случаются чудеса.

– Это он вам сказал про аппарат?

– Да. Но это уже не так существенно. Что вчера случилось? Что вообще происходит? Кто украл у меня обувь?

– А вы разве не знаете? – печально спросил Дронго. – Или не хотите знать? Вы ведь наверняка должны были все знать. Или хотя бы подозревать этого человека.

– Не нужно, – попросила она, – все и так слишком сложно и тяжело. Сын Светланы остался без матери, и я думаю, что Наиля возьмет его к себе. Так будет правильно. Вы ничего не хотите мне сказать?

– Я собирался к вам приехать. Правда, не сегодня. Понимал, как вам тяжело.

– Об этом не нужно. Говорят, что Господь посылает каждому человеку ровно столько испытаний, сколько он может выдержать. Нам, наверно, Господь отпустил по полной мере. Вы знаете, я даже думаю съездить в Мекку. По-моему, как раз вовремя.

– Если вам будет легче, поезжайте, – кивнул Дронго, – хотя рай и ад всегда внутри нас.

– Я об этом тоже помню. Расскажите подробно, что вчера произошло. Николай Гаврилович говорил как-то скомканно и сумбурно. К тому же он увез с собой моего мужа.

– Мы договорились с Риммой встретиться у нее в галерее, – сообщил Дронго, – но, когда я там появился, дверь была открыта, а ее самой нигде не было. Я вошел в галерею – меня удивила царившая там тишина. Прошел по коридору, вошел в ее кабинет. Там лежала Светлана. Извините, если вам неприятно...

– Говорите, – упрямо произнесла она.

– Ее убили, – мрачно произнес Дронго, – это было ясно с самого начала. Задушили. Я посмотрел и сразу позвонил Карелину. А он сам вызвал всех остальных. Потом прибыл господин посол. Он действительно поседел за один вечер. Был в ужасном состоянии.

Она молча кивнула.

– Потом меня увезли на допрос и отпустили только под утро, – закончил Дронго, – и я наконец приехал к себе домой.

Галия долго молчала. Потом неожиданно спросила:

– В чем была моя ошибка? Вы можете четко сформулировать, где именно я ошиблась?

– Нет. Тогда я был бы Богом, а не человеком. Я не умею отвечать на такие вопросы.

– Что вы намерены делать? Вы не хотите больше заниматься этим делом?

– Хочу, – ответил Дронго, – и собираюсь довести его до конца. Из принципа. Я завтра приеду к вам и расскажу, что именно происходило с вашей семьей за последние несколько дней.

Она снова замолчала. Затем наконец спросила:

– Вам нужна моя помощь?

– Только в одном вопросе. Вы сказали, что у Светланы был нервный срыв в детстве. И если я прав в своих рассуждениях, то у нее до сих пор должен быть свой врач. Или хотя бы консультант. Такой есть?

– Есть, – она скорбно сжала губы, – или был. Я даже не знаю, как сейчас правильно говорить. В общем, у нее был врач, который ее консультировал. Уже много лет. Это Сергей Сергеевич Ладынин. Наверно, вы о нем слышали. Он известный специалист. Представляю, что с ним будет, когда он узнает о том, что случилось со Светланой. Мне даже страшно от мысли, что ее убийца находится где-то рядом с нами.

– Не пугайтесь. Я думаю, что завтра мы завершим расследование.

– Каким образом?

– Завтра к четырем часам дня я приеду к вам на дачу. Пригласите своего бывшего мужа и сына. Пригласите посла, если он приедет. Наилю можете удалить: ей будет тяжело слышать все, что я скажу.

– Она останется, – возразила Галия, – ей уже пора взрослеть.

—Как угодно. И позовите Римму. Вот, собственно, и все.

—Хорошо, – она поднялась, – не нужно меня провожать.

Если Карелин прав, то все совпадает. Ее аппарат находится на дне Москвы-реки. Все так, как должно было быть. Остается узнать несколько последних деталей, чтобы считать оба преступления раскрытыми. Он поднялся. Сегодня у него сложный день.

На этот раз ему понадобится помощь Вейдеманиса и Кружкова. Он вызвал к себе обоих, рассказав свой план. Эдгар недоуменно пожал плечами, Кружков втянул голову. Он так делал всегда при большой опасности.

– Ты хоть понимаешь, что нарушаешь закон? – спросил Вейдеманис. – Если нас застукают, то просто посадят в тюрьму. Тебе легче, тебя просто вышлют. А меня посадят, не забывай, что я теперь российский гражданин. И Леню Кружкова тоже посадят.

– Я не собираюсь вас подставлять, – возразил Дронго, – мне нужна только ваша помощь. Все риски я возьму на себя. Второго шанса не будет. Только сегодняшний день.

– Ты прекрасно знаешь, что я всегда на твоей стороне, – сообщил Эдгар, – действуй, как считаешь нужным.

– Я тоже, – ответил Кружков, – как вы скажете, так я и сделаю. Сколько лет мы с вами работаем. Разве я когда-нибудь вас подводил?

Через час он находился в приемной профессора Ладынина. Он предварительно позвонил ему, настояв на срочном визите. Ладынин согласился. Как и все хорошие специалисты, он был крайне занятым человеком. Но Дронго настаивал, заявив, что речь идет о расследовании убийства и ему нужно увидеть профессора только на пять минут.

Ладынин оказался мужчиной высокого роста с резкими чертами лица, кустистыми седыми бровями и почти седой головой.

– У вас пять минут, – сказал он, – что вам угодно?

– Я официальный представитель семьи Сабировых, – сообщил Дронго, – вот мои документы. Доверенность на...

– Вы теряете время. Мне не нужны ваши документы.

– Хорошо. Дело в том, что Галия Сабирова – родная тетя вашей пациентки Светланы Минуллиной. Или Светланы Васкес де Медина.

—Да, я ее хорошо знаю. Зачем вы пришли?

– Мне нужна информация. Она была больна? И если была, то чем?

—Уходите, – сразу поднялся с места Ладынин, – разве вы не знаете, что существует врачебная тайна? К тому же она иностранная гражданка, супруга посла другой страны. Я вам ничего не скажу. Уходите.

– Сегодня ночью ее убили, – сообщил Дронго, поднимаясь со стула.

Ладынин нахмурился. Мрачно посмотрел на гостя.

– Тогда тем более, я вам ничего не скажу. Уходите. До свидания.

—Что с ней было? В детстве она перенесла нервное потрясение?