Книга Хорошие парни не всегда бывают первыми, страница 29 – Чингиз Абдуллаев

– И все-таки он нанес двенадцать ударов, – упрямо повторил Дронго.

– Если вы будете проводить аналогии с детективными романами, у нас ничего не выйдет, – недовольно сказал Миго. – Уже четвертый час дня. Я пойду к себе домой и соберу вещи. Мне придется отправиться вместе с вами, чтобы вы успели допросить всех остальных и узнать, кто мог совершить эти два убийства.

– Во втором случае будет гораздо легче, чем в первом, – пояснил Дронго, – список подозреваемых может сократиться. Если на корабле регистрировали, кто сходил и кто приходил.

– На Хуахине пассажиров не регистрируют, – снисходительно пояснил Миго, – у нас нет государственной границы, и эти острова Общества считаются заморскими территориями Франции. Поэтому никто не проверяет, кто именно сошел, а кто остался на корабле.

– Понятно. Значит, каждый из шестисот восьмидесяти пассажиров мог сойти на берег и убить Зигнитиса?

– Практически каждый, – сурово подтвердил полицейский.

– В таком случае, я вернусь на борт и постараюсь узнать, где был каждый из возможных подозреваемых. А вы скорее собирайте свои вещи. Буду ждать вас на корабле.

Он повернулся и пошел к причалу. Итак, совершено уже второе убийство. Конечно, так или иначе, но оно связано с этими драгоценными камнями, о продаже которых Северцов прилетел договариваться. И конечно, кто-то угрожал ему в Токио или пытался с ним переговорить. Может, это был сам Зигнитис. Но тогда кто убил латышского ювелира? Нет, убийца находится среди прибывших пассажиров, в этом я убежден. И это не возможный клиент Северцова, а кто-то другой. Почему он убивает с такой методичностью? Что-то хочет скрыть? Или наоборот – узнать? Двенадцать ударов, из которых несколько были не ударами, а порезами. А если действительно это были не удары и Северцова перед смертью пытали...

Дронго остановился. Как он этого сразу не сообразил. Конечно, убийца хотел получить какую-то информацию. И первые порезы были всего лишь мучительным напоминанием Северцову о грозящей ему смерти. А затем убийца перешел к конкретному исполнению своей угрозы. Но ему нужно было замаскировать свои пытки, сделать так, чтобы это все выглядело как беспорядочные удары по телу. Двенадцать ударов. В каюту по очереди заходил каждый из приехавший и наносил свой ритуальный удар. Красивая легенда. Но в данном случае под этой легендой пытались спрятать истинные намерения убийцы. Он пытал перед смертью Северцова, пытаясь получить нужную ему информацию. Тогда все встает на свои места. И убийство Зигнитиса – естественное звено в этой цепочке, когда, не получив нужных сведений от Северцова, убийца решил получить информацию от латышского ювелира, который был на связи с клиентом. Или это сам клиент, убирающий единственную цепочку, связывающую его с погибшим Северцовым?

Дронго продолжил свое движение к причалу. Предположим, что убийца решил получить таким страшным образом нужную ему информацию. И решил на всякий случай подстраховаться. Тогда все правильно. Он сумел каким-то неведомым образом подбросить карточку-ключ в карман пиджака Дронго. Если бы эту карточку нашли немного раньше, если бы Нина принесла пиджак в каюту, то оправдаться было бы почти невозможно. Значит, фактор времени. Убийце нужно выиграть время, он лихорадочно мечется, пытаясь получить информацию и избавиться от человека, который может ему реально помешать. Какой изобретательный мерзавец.

Уже поднимаясь на палубу, Дронго подумал, что ему нужно будет пройти к вдове Зигнитиса, и поспешил на седьмую палубу, где проживали Зигнитис и его супруга. Он долго стучал в дверь их каюты, но ему никто не отвечал. Тогда он поднялся на две палубы вверх и прошел к конференц-залу. Там уже находились люди. В глубине зала за столом сидели вдова Зигнитиса, Роберт Пятраускас и Нина Слепакова. Увидев Нину с Робертом, Дронго почувствовал нечто вроде мелкого укола по самолюбию. А может, это была просто ревность, в которой он боялся признаться даже самому себе?

– Здравствуйте, – мрачно сказал он, подходя к столу. Было очевидно, что здесь все уже знали о случившемся. – Примите мои соболезнования, госпожа Зигнитис, – печально произнес он.

Она кивнула ему. У нее были бесцветные глаза.

– Дагния Карловна уже все знает, – сказала Нина, – нам сообщил об этом сам капитан.

– Бедный Юрис, – вздохнула вдова. – Кто мог подумать, что это будет его последним путешествием.

– Вы кого-то подозреваете? – не выдержал Дронго.

– Нет, – ответила она, – мне некого подозревать. Мы люди спокойные, мирные, никому не делали зла.

– Простите, что я беспокою вас в такой момент, но мне обязательно нужно задать вам несколько вопросов. Они связаны с вашим погибшим мужем. Возможно, что нам удастся выйти на убийцу.

– Разве его убили не на острове? – подняла она голову. – Я думала, это сделал кто-то из местных аборигенов.

– У меня есть все основания считать, что это убийство совершил кто-то из пассажиров нашего корабля.

Он увидел, как нахмурилась Нина. И как встрепенулся Роберт.

– Вы кого-то конкретно подозреваете? – спросил Пятраускас.

– Пока нет. Но я хочу понять, почему за один день убили сначала Игната Северцова, а потом и Юриса Зигнитиса. Кто и зачем это сделал?

– Мы тоже хотели бы это знать, – кивнул Роберт, – но мы пока ничего не знаем. И вообще, в жизни не всегда все бывает так, как нам хочется. Как говорят американцы, «хорошие парни не всегда бывают первыми».

– Я слышал эту пословицу, но хорошие парни должны прилагать определенные усилия, чтобы стать первыми. Иначе они действительно окажутся аутсайдерами. Поэтому я и пришел к вам, уважаемая Дагния Карловна.

– Что вам от меня нужно? – простонала вдова.

– Почему ваш супруг сошел на берег? Его кто-то позвал?

– Не знаю. Он сказал, что хочет немного прогуляться, посмотреть магазины местных сувениров.

– И не взял вас с собой? Это вас не насторожило?

– Я ему сказала, что могу с ним пойти, но он решил отправиться один. Мне не понравилось его решение, и я ему об этом тоже сказала. Но он обещал быстро вернуться.

– Вы всегда путешествовали вместе?

– Всегда.

– И он когда-нибудь выходил на берег один?

– Не припомню, – по-русски она говорила с характерным латышским акцентом. В отличии от Пятраускаса, который хорошо говорил на русском языке.

– Может, его кто-то позвал, а он не сказал вам об этом?

– Может быть. Но я точно не знаю.

– Мне сказали, что вы из семьи потомственных ювелиров. Это правда?

– Да. Но какое это имеет отношение к сегодняшнему убийству?

– Вы ведь наверняка знали, зачем ваш муж решил предпринять столь далекое и экзотическое путешествие.