Книга Однажды, страница 42 – Джеймс Герберт

Эльф на столе хлопнул себя по коленке и хихикнул.

— Подожди минутку, — запротестовал Том. — А как же тогда я смог тебя увидеть? Во мне-то нет ничего особенного.

Человечек пару секунд внимательно смотрел на него.

— Вот как? Значит, нет? — наконец переспросил он. — Тебе надо очень многому научиться, но нельзя все сделать сразу. Попытайся оглянуться назад. Вспомни себя, когда ты был маленьким.

Киндред размышлял долго и упорно, но это ни к чему не привело.

— Бетан — моя мама — рассказывала мне множество историй о феях и маленьких человечках, похожих на тебя.

— Не о человечках, Том. О порождениях Природы.

— Все равно. Но ведь это были просто, ну... сказки, фантазии, чтобы развлечь ребенка.

— Напрасно ты так думаешь.

— Ну, брось. Все матери рассказывают своим малышам сказки о феях.

— А откуда, по-твоему, эти сказки берутся?

— Мифы, выдумки. Фольклор, передаваемый веками из поколения в поколение.

Эльф покачал головой.

— Воспоминания, Том. Большинство из них — родовые воспоминания. Передаваемые из поколения в поколение, как ваши гены. Маленькие человеческие существа, ваши младенцы, верят в это, поэтому мы иногда показываемся им.

— Но почему?

— Потому что мы их любим, и это безопасно, они не представляют угрозы для нас. По той же причине мы иногда показываемся вашим старикам. Вы считаете их рассказы старческим слабоумием.

— Я не понимаю, почему мы для вас опасны. Опять короткий смешок.

— Вы опасны даже для самих себя. Когда-нибудь все может измениться, возможно вы избавитесь от своего цинизма и вновь обретете простое знание. Но я думаю, что сначала в нас поверят ученые. Поживем — увидим.

Молодой человек отчаянно пытался переварить все, что до сих пор было сказано. Отнюдь не самое простое занятие.

— Хорошо, — сказал он, все еще наклоняясь вперед к столу. — Итак, почему я? Почему я и сейчас?

— Потому что твоя жизнь в опасности.

В опасности. Красиво сформулировано, но опять-таки в пределах его собственного, Тома, словарного запаса.

— Вот это чудовище? — он передернулся при мысли о нем. — Как ты его назвал?

— Суккуб. Это сексуальный монстр, которого использует тот, кто хочет причинить другому вред. Если бы ты был женщиной, то к тебе мог прийти инкуб. Он хотел обокрасть тебя, Том.

— Но когда я проснулся, он...

— Крал твои жизненные соки.

Киндред, пораженный, откинулся на спинку стула.

— Почему? Кто...

— Разве ты не понял, в какой ты опасности?

Глаза маленького человечка сузились от напряжения, почти закрылись.

Том молча глядел на него, отвесив челюсть от изумления. Его руки вцепились в край стола так, что костяшки пальцев побелели.

— Я не понимаю, — повторил он, — нет, я не понимаю этого.

Ночной ветерок кружил по кухне, и Том пошел закрыть переднюю дверь. Задвинув засов, он для верности еще подергал ручку. Затем вернулся к столу.

— Не можешь ли ты придерживаться одного размера? — попросил молодой человек. — У меня есть о чем поразмыслить, не считая изменений твоего роста.

— Я уже сказал, что мой рост зависит от тебя. Ты можешь изменять его по своему вкусу, хотя я не обязан подчиняться.

«Был ли это еще один намек на то, что все происходит в его собственном мозгу? Нет, не может быть. Это не фантазия и не сновидение. И он абсолютно здоров душевно (как предпочитает о себе думать большинство безумцев)».

— Скоро мой размер установится, — уверил его эльф и, с некоторым опозданием, добавил: — Кстати, меня зовут Филиберт, иногда Ксеркс. Но я привык к имени Ригвит. Тебя устроит?

Том кивнул, хотя в данный момент его не слишком интересовала проблема имени.

— Ты... ты сказал, что я в опасности. Кто хочет навредить мне?

— Она. Ты знаешь, та, которую люди называют ведьмой, мегерой, злой колдуньей, — для них существует много названий.

— Ведьма?

— Это наиболее распространенное из них.

— Ты ведь говоришь о Нелл Квик, верно.

Ригвит — ну, ладно, пусть будет Ригвит — кивнул кофейного цвета головой.

— Она тебя ненавидит.

— Мы едва знакомы, — возразил молодой человек, — кроме того, сегодня, пораньше... — он как-то забыл, что уже было сильно заполночь, — она пыталась... — Он резко остановился. Ради всего святого, как можно объяснить... объяснить эльфу, что значит «соблазнить»? Вместо этого он быстро спросил своего крошечного собеседника: — Что заставляет тебя думать, что она — ведьма?

— Мы знаем, когда затевается Зло. И всегда можем определить злых колдуний. Нелл — не тайна для нас.

— Но что она имеет против меня? — Правда, он действительно чувствовал себя неловко в ее присутствии с первого момента их знакомства, но считал, что его просто смущали ее слишком откровенные домогательства. Киндред не возражал против того, чтобы его соблазнили, но эта женщина казалась слишком вульгарной и назойливой. К тому же в ней явно было что-то странное. Нелл Квик, безусловно, привлекательна, даже восхитительна с ее буйными черными волосами и алыми губами, но в темных глазах скрывалось выражение... да, именно порочное.

— На это мы еще не знаем ответа, Том. Но сегодня ей понадобилось твое семя. Вот почему она наслала на тебя суккуба.

Том только в смятении покачал головой. Затем спросил:

— Кого ты имеешь в виду, говоря «мы»?

— Мы, лесной народ, феи, эльфы, — твои соседи. Обитатели леса.

— Это безумие. Я провел здесь детство — я знаю эти леса. Я когда-то исследовал здесь каждый... — Он умолк, когда воспоминания начали пробивать себе дорогу через многослойные покровы времени.

— Черт! — гневно и разочарованно воскликнул он.

— Ты уже почти вспомнил, верно? — хитро улыбнулся Ригвит. — Ты уже почти восстановил картины прошлого. Но тебе пришлось испытать ужасный шок от потери любимой матери. Горе и изменившиеся жизненные обстоятельства украли у тебя тайное знание, а время ограбило твою память. — Ригвит глубоко вздохнул. — К сожалению, так бывает всегда, и не только с тобой, но и с другими, которые когда-то знали тайну. Я полагаю, так и должно быть, потому что скептицизм и неверие, которые приходят вместе со старением, конечно, ослабили бы нас.

Больше Том уже ничего не мог переварить. Усталость, несмотря на чудесный сок, выпитый ранее, одолела его душу и тело; полное душевное истощение победило любопытство. Он зевнул.

— Тебе пора отдохнуть, — добродушно заметил Ригвит.