Онлайн книга «Песчинка на ладони»
|
– Зачетные такие! – Сереженька такой красавчик! – Милашка! Блондинчик! – Мне блондины не очень… – А мне Артур понравился, забавный, правда? – А вы видели, какие у Прошеньки глаза!? – Ой, Прошенька красавец! Их голоса раздражали ужасно! Лика страдальчески вздохнула и отвернулась к стене. – Лика, Лик, а тебе кто нравится? «Вот пристали!» – Никто! – выпалила в сердцах. – Отстаньте от нее, она еще маленькая, – засмеялась Маринка. Девчонки захихикали. – Зато вы очень взрослые! – огрызнулась Лика. – Что ты на всех бросаешься? – удивилась Настя. – Если у тебя плохое настроение, это еще не повод портить его другим. – Не твое дело! Я к тебе не лезу, и ты не лезь! – Нужна ты мне… – пробормотала Настя. Лика услышала, как Маринка что-то шепнула, и девчонки замолчали. Ну и прекрасно! – Лика, мы на обед, ты идешь? – спросила Маринка. – Идите, я потом… В ответ – тишина. Потоптались молча и вышли. Вот и прекрасно! Пусть бегут, пусть строят глазки этим новеньким. И сразу же почему-то представилась картинка: закат над морем, на его фоне прильнувшие друг к другу парень и девушка, парень подозрительно похож на Прохора, а девушка… Лике безумно захотелось быть на месте девушки, но вместо себя в объятиях Прохора Лика обнаружила пышноволосую Маринку. Стало еще хуже, чем было. Лика схватила телефон: ни звонков, ни сообщений. Она всхлипнула и упала на кровать. А что, если объявить голодовку? Если она откажется от пищи, то руководство обязано будет сообщить ее родителям, и тогда ее депортируют? А может, для верности стоит испортить какое-нибудь имущество? Но какое? Разбить посуду? Нет, пожалуй, недостаточно. Устроить пожар? Хм, заманчиво… Жалко, нет спичек, и зажигалки тоже нет. Спросить у кого-нибудь? Есть же тут курящие. Парни наверняка курят. К примеру, Прохор? Интересно, он курит? Лика представила, как она подходит к Прохору и спрашивает: «Нет ли у тебя зажигалки?» А он в ответ: «Тебе зачем, детка?» А она: «Хочу пожар устроить!» Не поверит. Еще и издеваться начнет: «Курить вредно! А ну-ка, отдай дяде сигареты!» Дверь в комнату приоткрылась. Лика вздрогнула и резко села на кровати. – Лика, ты почему обедать не идешь? – спросила вожатая. – Я? Э-э… я уже иду. – Так пойдем, – вожатая улыбнулась. «О нет! сейчас начнутся душещипательные разговоры!» – испугалась Лика, хотелось ответить «закрой дверь с той стороны!» Но она не решилась, хотя, возможно, попробовать стоило, интересно, за хамство руководству могут депортировать? – Я не хочу есть, – заявила с вызовом. Вожатая даже не моргнула: – Да, жарко сегодня, с непривычки, конечно, о еде думать не хочется. Ты ведь уже была на море раньше? – Ну, была, – нехотя ответила Лика. – Твоя мама говорила, что ты довольно легко проходишь акклиматизацию. Лика хмыкнула. Надо же, «Мама говорила!» – Я просто не хочу есть, – еле сдерживаясь, повторила она, – и вы не можете меня заставлять! Вожатая, вместо того чтобы уйти, хлопнув дверью, вошла в номер и присела рядом: – Заставлять тебя я не могу и не хочу. А вот узнать, все ли у тебя в порядке, я просто обязана. И она приложила ладонь к Ликиному лбу. Проверяла, нет ли температуры. – Ага, вы за меня отвечаете, и все такое, – Лика насмешливо скривила губы и мотнула головой, чтобы сбросить чужую ладонь со лба. – Угадала, – спокойно согласилась Ольга. – Еще бы, вам за это деньги платят! – Конечно, ведь это моя работа. – Быть в няньках у чужих детишек? – Няньки нужны младенцам, ты видишь здесь младенцев? – Да как ни назови, – отрезала Лика, – суть не меняется. Ольга не обиделась, а рассмеялась: – Тебя послушать, так выходит, если человек выбрал профессию педагога, то он лузер. – Да мне-то что? – Лика подчеркнуто равнодушно пожала плечами. – Вы сами сказали, – добавила она мстительно. – Вот-вот, – развеселилась Ольга, – давайте устроим праздник непослушания, то бишь самоуправления. Долой взрослых лузеров, считающих себя крутыми педагогами! Лика покосилась недоверчиво, с ума она, что ли, сошла? От жары крыша поехала? Нет, не похоже вроде. – Устраивайте, что хотите, – ответила. – Не нравится тебе здесь? – неожиданно спросила Ольга. – Не нравится! – Вот, теперь все встало на свои места. – Ольга поднялась. – У тебя два варианта: испортить себе отдых окончательно, то есть целый месяц без малого страдать, закрывшись в номере, или позвонить родителям и потребовать немедленной отправки домой. И страдать уже дома. Какой предпочитаешь? – Никакой! – выкрикнула Лика. – Почему это я непременно должна страдать? Ольга пожала плечами: – Этого я не знаю, наверное, потому, что тебе нравится быть несчастной. – Неправда! – Разве? – она удивленно приподняла брови. – Вы меня не знаете, вы ничего не понимаете! – К горлу подступили предательски слезы, не хватало еще разреветься перед этой теткой. Лика зажала рот рукой и отвернулась. Сама виновата, не надо было с ней разговаривать. – Извини, я не хотела тебя обидеть. Лика отмахнулась: – Вы не можете меня обидеть, – ответила. Ольга направилась к выходу, у дверей задержалась, обернулась: – Как родители? Долетели нормально? Они ведь на Кубе, кажется? Лика задрожала, она больше не смогла сдерживаться, слезы полились по щекам, закапали с подбородка. – Лика? – окликнула Ольга. Она не ответила, не смогла. Упала головой в подушку. «Уйди, уйди отсюда! Как же ты меня достала!» Не ушла. Уселась на краешке кровати, гладила по голове, молчала. И Лика молчала. Сначала ревела, потом злилась. На себя злилась, потому что ей хотелось, чтобы Ольга тут с ней оставалась и продолжала гладить по голове. Так и молчали, пока девчонки не ввалились. Хихикающие, болтающие. Увидели, замялись, Настя с Аленкой сразу к себе убежали. А Маринка на тумбочку выложила пирожные и фрукты. – Обед кончился, мы вот тут собрали… – Спасибо, Мариша, вы молодчинки, – поблагодарила Ольга. |