Книга Миф об идеальном мужчине, страница 34 – Татьяна Устинова

– Куда он собирался лететь? – переспросил Игорь, пожелав самому себе терпения и христианского смирения. – И почему так внезапно?

– Он был гений, – презрительно пояснила секретарша, как будто сам Игорь был слабоумный. – Понимаете? Гений. Иногда у него были всякие… импульсивные решения. Вдохновение находило, так он сам говорил. Кроме того, – продолжила она, и губы у нее странно искривились, – он был прекрасный семьянин. О господи… был…

Она не заплакала, но помолчала, шмыгая носом.

– Он очень любил их удивлять… Ирину Николаеву и мальчишек. Понимаете? У них была традиционная семья. Именно традиционная. Они отдыхали вместе, в школу их возили по очереди, созванивались по три раза на день. Сергей Леонидович не любил, когда Ирина Николавна долго не звонила. Нервничал. Господи, да они даже рожали вместе! – Она засмеялась сквозь слезы. – Тогда это еще было не принято, мальчикам-то девять и семь, но у него же везде свои, он все устроил так, чтобы присутствовать… Не знаю, она, наверное, не переживет…

– Н-да… – сказал Игорь. На фоне собственной бесконечной домашней войны сусальные сказки о семейном счастье Сергея Мерцалова были ему неприятны. – Куда он попросил вас позвонить?

– Сейчас, сейчас, – пробормотала секретарша. – Да. Вот визитка. Туристическое агентство “Таласса”. Сергей Леонидович оперировал отца тамошнего генерального директора. Я все передала – на четверых путевки и билеты в какую-нибудь теплую страну, пятизвездочный отель, двухкомнатный номер, на две недели. Да, он еще просил, чтобы не четырнадцать часов лететь. Ну, я все повторила в точности…

Игорь положил визитку в записную книжку.

– Потом Ирина Николаевна позвонила, – вспоминая, сказала секретарша. – И он уехал.

– Жена один раз звонила? – неизвестно зачем спросил Игорь.

– В приемную – один, – добросовестно сказала секретарша. – Может быть, она звонила в операционную, там у Сергея Леонидовича тоже телефон. И на мобильный, конечно…

– Конечно, – согласился Игорь. – Скажите, Марина Викторовна, ничего странного не происходило в последнее время в институте или у Сергея Леонидовича? Может, его что-нибудь… смущало, пугало? Он ничего такого не говорил?

Секретарша улыбнулась:

– Его никогда и ничего не пугало, Игорь Степанович. Никогда. Именно поэтому он стал тем, кем стал. Скольких я знаю талантливых, необыкновенных, подававших надежды – сплошь пьяницы, неудачники, в лучшем случае статьи за кого-нибудь пишут. В нашем мире пробиться очень сложно. Медицина консервативна даже больше, чем… – она поискала слово, – православная церковь. Он все смог. Всех убедил, взял штурмом, заставил верить в то, что может руководить институтом, преподавать, совмещать… Это в тридцать пять лет! Нет, он никогда не боялся. Злился, орал, и не по делу, бывало, но боялся?.. Нет. И не жаловался никогда. Что поделаешь – герой, супермен, ему нельзя было жаловаться…

Игорь слушал развесив уши.

– Его здесь все любили, – закончила Марина Викторовна и трубно высморкалась. – Теперь ничего не будет, все на нем держалось…

– А замы? – спросил Игорь осторожно.

– Замы – это замы, – непонятно ответила Марина Викторовна. – Что вы хотели, Эля?

В дверь заглядывала хорошенькая девица, очень молодая, как показалось Игорю с первого взгляда. Волосы – до попы, личико сердечком, в глазах – скорбь.

– Приехал Александр Дмитриевич, – сказала она Игорю. – Просил сообщить вам об этом и еще спросить, где вам удобнее с ним разговаривать – в его кабинете или он придет сюда?

– Нет, лучше у него, – сказал Игорь. – Минут через десять. Спасибо.

– Я вас подожду и провожу, – пообещала девица и закрыла дверь.

– Где ж Марья Захаровна? – себе под нос пробормотала секретарша, почему-то сильно рассерженная. – Почему это Эля пришла?

– Марина Викторовна, – сказал Игорь, – в кабинет никого не пускайте. После обеда подъедут наши сотрудники, просмотрят бумаги Мерцалова.

– Это нужно? – подозрительно спросила секретарша. – Я ж вам все рассказала.

– Нужно, – уверил Игорь. – Конечно, нужно. Было бы не нужно, мы бы этим не занимались…

Он спросил еще, во сколько Мерцалов вчера уехал и нет ли у него шофера. Точного времени отъезда шефа секретарша не помнила, и шофера у него не было.

– Спасибо, – сказал Игорь. – Вы очень хорошо со мной поговорили.

Секретарша пристально смотрела ему в лицо, как будто на что-то решаясь. На что-то очень неприятное, но необходимое. Игорь хорошо знал такой взгляд и помешкал, давая ей возможность принять решение.

И она его приняла.

– Игорь Степанович, – сказала она сдержанно, – понимаете, в каждой избе есть сор. И теперь, когда так… случилось с Сергеем Леонидовичем, наверное, вы будете его долго выносить. Я только хочу предупредить вас – даже у нас не всем и не всегда можно верить. И даже если то, что говорят, очень похоже на правду, понимаете?

– Нет, – сказал Игорь и вспомнил Ларионова. Это была его манера, отвечать на вопросы по возможности искренне. – Не понимаю. Объясните.

– Ничего не могу объяснить, – грустно ответила секретарша. – В нашем институте про Сергея Леонидовича ходили просто самые чудовищные слухи. Я не желаю их повторять. Не верьте им, вот и все.

“Ничего себе – все”, – подумал Игорь.

– Ладно, – сказал он вслух, поняв, что ничего конкретного от нее не добьется, – мы еще к этому вернемся. К этим вашим слухам. До свидания.

Секретарша не ответила. Она смотрела в сторону, прижав ко рту кулак, из которого торчал носовой платок.

Красотка Эля, по непонятным причинам заменившая Марью Захаровну, ждала его в холле. На ней не было халата, как на большинстве обитающих на этаже людей, на длинных пальчиках – маникюр, из чего Игорь сделал вывод, что она не врач.

– Пойдемте! – позвала она Игоря. – Гольдин этажом ниже. У нас вся иерархия выстроена по этажам.

Это удобно.

– Действительно, – согласился Игорь. Пришел лифт, и Эля шагнула в него первая.

– Нам ехать пять секунд, – зачем-то сказала она, нажимая кнопку. Двери закрылись, лифт плавно пошел вниз, дернулся и остановился.

– Зачем вы это сделали? – спросил Игорь невозмутимо.

– Что? – спросила Эля. Она сильно нервничала и знала, что Игорь это заметил.

– Остановили лифт, – пояснил Игорь безмятежно.

– Вы же не смотрели в мою сторону, – сказала она с некоторым вызовом.