Книга Эльфийские камни Шаннары, страница 128 – Терри Брукс

Друид скользил по тускло освещенным коридорам дворца Элессдилов бесшумно, как тень в ночи. Эльфийские Охотники охраняли коридоры — воины личной гвардии, что сражались и выжили там, на Каролане, суровые, крепкие люди, повидавшие многое и хорошо знающие себе цену. Но под тяжелым взглядом друида даже они расступались в стороны, пропуская его.

Маг вошел в спальню Эвентина, тихо закрыв за собой дверь. Окна были закрыты и плотно занавешены. Свет свечей мягко разливался по комнате, едва освещая дальние темные углы спальни, с трудом просачиваясь сквозь мрак. Король эльфов лежал на широкой кровати, перебинтованный и завернутый в одеяла. Рядом с постелью отца на стуле дремал Андер.

Друид молча прошел вперед и остановился у самой кровати. Старый король спал, неровно дыша; кожа лица пожелтела, как старый пергамент. Жизнь его близилась к концу. «Годы идут, — подумал друид. — Скоро уйдут все-все, кто когда-то сражался с Чародеем-Владыкой, кто участвовал в поисках легендарного Меча Шаннары».

Судорожная улыбка прошла по его губам. И он тоже.

Но пока он еще здесь. Пока еще здесь.

Эвентин пошевелился. «Сейчас, это случится сейчас», — сказал себе Алланон. В первый раз за всю эту ночь мука и боль проступили на суровом лице.

Друид тихо отошел в дальний сумрачный угол и там остановился — ждать.

Вздрогнув, Андер Элессдил проснулся. Еще не видящими со сна глазами он обвел комнату. Пугающее чувство одиночества охватило его. Здесь не было тех, кто должен был прийти, — Арион, Пинданон, Криспин, Эльрон Тэй, Керрин. Теперь все мертвы.

Андер откинулся на спинку стула — усталость сковала его, он ничего не чувствовал, кроме боли. Сколько он спал? Андер не знал. Скоро вернется Гаел, принесет поесть, и они вместе будут дежурить у постели отца. И ждать.

Воспоминания нахлынули на него. Призрачные образы прошлого — люди, времена, места и события — сменяли друг друга. Мучительно-сладкие воспоминания о прошедшем счастье и безысходное отчаяние настоящего. Андеру было тяжело, он не хотел ни о чем думать сейчас, не хотел ничего вспоминать.

Но тут же снова задумался об отце и об Амбель, о чувствах, которые они питали друг к другу, о понимании, которое потеряли и обрели вновь. Теперь уже ничего не будет. Даже сейчас было трудно постичь перевоплощение Амбель и смириться с ним. Андеру приходилось опять и опять напоминать себе, что все это было на самом деле, что ему не привиделось, не приснилось. Перед глазами стоял маленький Крылатый Всадник, Пек, сбивчиво рассказывающий принцу о том, что случилось, и чему он сам был свидетелем; на детском лице отражались благоговение и ужас, удивление и тревога — Андер не мог ему не поверить.

Немногие знают правду. И он еще не решил, надо ли открывать ее остальным.

— Андер.

Он резко выпрямился — отец смотрел на него. Андер был так изумлен, что сразу не смог говорить.

— Андер, как там сейчас? — Шепот короля отчетливо раздавался в тишине. Андер опустился на колени рядом с кроватью отца.

— Все кончилось, — тихо ответил он. — Мы победили. Запрет восстановлен. Демонов больше нет. Элькрис…

Закончить он не смог. Слов не было. Рука отца выскользнула из-под покрывала и нашла руку сына.

— Амбель?

Андер вздохнул, слезы навернулись ему на глаза. Но он заставил себя прямо встретить взгляд отца.

— Она в безопасности, — прошептал он. — Сейчас отдыхает.

Потом настала долгая пауза. Подобие улыбки пробежало по лицу Эвентина. Король закрыл глаза. Он умер.

Еще несколько минут Алланон постоял в тени, потом вышел на свет.

— Андер, — тихо позвал он. Опустив руку отца, принц поднялся:

— Он умер, Алланон.

— И теперь ты — король. Будь таким королем, каким он хотел бы тебя видеть.

— Ты ведь знал, Алланон? Я давно подозревал это, с самой битвы у Входа Баена. Ты знал, что все так случится, и я стану королем?

Лицо друида как будто замкнулось, мгновенно утратив всякое выражение.

— Я не мог предотвратить того, что случилось, принц эльфов. Я мог только подготовить тебя. К тому, что должно быть.

— Значит, ты знал? Маг кивнул:

— Я знал. Я — друид. — Андер глубоко вздохнул:

— Я сделаю все, что в моих силах, Алланон.

— Значит, ты поступишь правильно, Андер Элессдил.

Друид молча наблюдал за тем, как новый король эльфов подошел к постели отца, поправил чуть сбившееся одеяло — тихо и осторожно, как будто укрыл спящего ребенка, — и опустился на колени перед кроватью.

Алланон повернулся и бесшумно исчез из спальни, из дворца Элессдилов, из города и с земли. Никто не видел, как он ушел.

На рассвете кто-то тихонько потряс Вила Омсворда за плечо. Он открыл глаза. Серебристо-серый свет сочился сквозь занавески на окнах, рассеивая темноту. Над кроватью низко склонился Пек.

— Вил? — Лицо маленького Крылатого Всадника было торжественным и серьезным.

— Привет, Пек.

— Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше, спасибо.

— Хорошо. — Пек слегка улыбнулся. — Я очень волновался, правда.

Вил улыбнулся в ответ:

— Я тоже.

Мальчик присел на край кровати.

— Прости, что я тебя разбудил, но я не хотел уходить не попрощавшись.

— Ты уже улетаешь? Пек кивнул:

— Мне следовало отправиться еще прошлой ночью, но Генвен очень устала. Ведь я должен был вернуться во Взмах Крыла еще два дня назад. Они, наверное, уже ищут меня. — Он помедлил. — Но я думаю, они поймут, когда я объясню им, что произошло. И не будут сердиться.

— Надеюсь, что нет. Я не хотел бы этого.

— Дядя Даен сказал, что он тоже им все объяснит. Ты знал, что мой дядя здесь? Дед послал его сюда. Дядя Даен сказал, что я вел себя как настоящий Крылатый Всадник. Он сказал еще, что Генвен и я очень всем помогли. Что это было очень важно.

Вил приподнялся:

— Это действительно так, Пек. Очень важно.

— Не мог же я оставить вас. Я знал, что еще пригожусь.

— Ты был нам очень нужен.

— И я думаю, что дед не рассердится на меня за то, что я его не послушался. Один только раз.

— Я тоже так думаю.

Пек смотрел куда-то вниз, на свои руки.

— Вил, мне так жалко принцессу Амбель. Что все так получилось. Правда. Вил медленно кивнул:

— Я знаю, Пек.

— Значит, она взаправду была заколдована? Волшебные чары превратили ее в дерево. — Мальчик поднял глаза. — Но она же сама этого хотела? Она хотела превратиться в дерево, чтобы демоны пропали? Так было нужно?