Онлайн книга «Мой генерал»
— А я Новый год, — поддержал ее Федор Тучков, — очень люблю Новый год! — При чем тут Новый год? — Прекрасный праздник. По-моему, самый лучший! — Я говорю, что люблю лето. При чем тут праздник Новый год? — При том, что это самый лучший праздник в году! Все-таки он кретин. Нет никакой игры, и фарса никакого нет, есть просто кретин Федор Тучков. Наверное, и жена от него ушла три года спустя после свадьбы из-за его кретинизма. «И это… мой удел? Мое… романтическое приключение?!» Внизу, под балконом, негромко затрещали ветки, и цикады на секунду смолкли, как будто прислушиваясь. Марина вдруг перепугалась. — Что там? — шепотом спросила она и схватила Федора за руку. Рука была широкой и твердой, пожалуй, даже странно твердой при его общем кисельно-окорочном облике. — Где? — Там. Внизу. — Асфальтовая дорожка, — обстоятельно ответил он, заглянув вниз, — а что? В это время опять затрещали ветки и кто-то что-то негромко сказал. — Вы что? Не слышите?! — Слышу, — согласился он хладнокровно, — ну и что? Конечно, он понятия не имел, что Марина все еще надеется на свое «настоящее приключение»! Она быстро присела, оказавшись в тени балконной решетки, и Федора потянула за собой. — Что такое? — недовольно удивился он, но тоже шепотом, видно, подействовала Маринина таинственность. В кустах действительно разговаривали, но почти невозможно было расслышать — о чем. Ей показалось, что несколько раз повторилось «зачем» и «сейчас». — Зачем мы прячемся? — на ухо ей сказал Федор Тучков. — Сейчас все равно ничего не видно! Тоже слышал «зачем» и «сейчас»? Цикады опять стрекотали вовсю, и поле за забором лежало — такое свободное, такое большое, такое летнее, как будто вздыхало после длинного и жаркого дня. В кустах тревожно шептались. — Зачем мы подслушиваем? — негромко вопросил Федор. — Мы хотим услышать что-то особенное? Марина дернула его за руку, чтобы замолчал. На серебристую и голубую дорожку из кустов выбрался человек — темный силуэт. Выбрался и постоял, как будто прислушиваясь. — Уезжай, — отчетливо сказал человек в сторону кустов, — только попробуй не уехать! Ты что, не видишь, что творится?! Из кустов приглушенно ответили, разобрать было нельзя. Марина услышала только «все равно». — Нет, не все равно! — прошипел черный силуэт. — Я не хочу, чтобы меня кто-нибудь… увидел с тобой! После того, что ты сделал! Снова слабый треск веток, и все смолкло. Тень еще постояла неподвижно, как будто прислушиваясь, потом посмотрела по сторонам и даже наверх, где прятались за балконной решеткой Марина и Федор, и быстро пошла по голубому асфальту налево, в сторону главного входа. Неровный кусок желтого света лежал на траве и асфальте. Светился большой металлический ящик на ножке, сделанный «под старину». Тень вошла в желтый свет и оказалась… Вероникой, профессорской внучкой. Внучка быстро пролетела свет, беспокойно оглянулась и пропала в темноте. Марина поднялась с корточек и, перегнувшись через перила, посмотрела ей вслед. Федор Тучков из засады потянул ее за джинсы. Марина отшвырнула его руку. — Вы что?! С ума сошли?! — Зачем вы свешиваетесь?! А если из кустов за вами… наблюдают?! — Кто? — прошипела Марина и посмотрела опасливо. Кусты были сплошные и темные, как неровная живая стена. В их зеленой густоте днем шевелились и попискивали какие-то птицы, время от времени выпархивали, сильно треща крыльями, как будто в сильном испуге. Сейчас невозможно было себе представить, что днем там деловито копошатся птицы. Стояла тишь, только далеко, в деревне, размеренно и непрерывно лаяла собака, и музыка доносилась как будто не снаружи, а изнутри дома. Впрочем, так оно, наверное, и было — танцы уже начались. Федор Тучков, ее нечаянный компаньон, завозился рядом, достал сигареты и предложил Марине несколько перекошенную от лежания в кармане пачку. Марина посмотрела на пачку с отвращением. — Нет, спасибо, — отказалась она, — я лучше свои. После чего они глубокомысленно закурили. — Что за тайны? — как будто про себя пробормотала Марина, надеясь, однако, что он услышит, — Юля с Сережей какими-то загадками говорили, и Вероника теперь тоже. — Тоже, — согласился Федор Тучков и не добавил ни слова. Марина некоторое время помолчала, а потом все же не выдержала: — Как вы думаете, о чем это она… то есть Вероника… Ведь это была Вероника, да? — Да, — подтвердил Федор. — Это была Вероника, совершенно точно. — О чем она разговаривала? И с кем? — Понятия не имею, — признался Федор безмятежно. — А как вы думаете, о чем? — Как о чем?! — поразилась Марина. — О трупе, конечно. О том, в пруду. — А есть еще какой-то? — Что? — Труп. — Нет, — удивилась Марина, — больше нет. По крайней мере я ничего не слышала. — А почему вы думаете, что о трупе? Про труп не было ни слова. — Она сказала — «видишь, что творится» и еще «я не могу с тобой встречаться после того, что ты сделал»! О чем это, по-вашему? — По-моему, это может быть о чем угодно. Кретин. Самый натуральный. — Тайно, в каких-то кустах, — продолжала Марина, — с кем она могла там встречаться? Федор затянулся — оранжевый отблеск сигареты осветил его подбородок, растекся по вылезшей к вечеру светлой щетине. — С поклонником? — предположил он. — Ночью, в кустах, с поклонником?! Она что, мусульманская жена? И ее за измену могут закидать камнями на площади? Зачем ей встречаться с поклонником ночью в кустах?! |