Онлайн книга «Мой генерал»
Марина ничего не поняла. — Что? — Вероника говорит все время и за всех. Ей скучно, она так развлекается. Она уверена, что здесь собралась куча пожилых кретинов, и она развлекает себя тем, что непрерывно их дразнит. А Валентине Васильне она ни разу не сказала ни слова. Ее сыну сегодня она тоже не сказала. Я пришел на завтрак раньше всех. Она этого Пашу даже не заметила, хотя не заметить его трудно. — Ну и что? — Я пока не знаю, но это странно. Учитывая вчерашний разговор. Марина подумала. — Федор, а может, они ее шантажируют?! Может, они специально для этого приехали? И этот Паша никакой не сын, а просто бандит? Он не мог делать выводов на пустом месте. Его совсем не так учили. Поэтому он промолчал — в своих целях промолчал. Она должна ему помочь в том, чего он никак не мог сделать сам. Немного помочь, а там он сам справится. — Слушай, а может, Вероника все-таки убила того, которого я потом нашла? Может, он тоже был шантажистом? — Что-то слишком до хрена шантажистов. Пардон, то есть много. Их так много не бывает. — Откуда ты знаешь? — В кино видел. И эта бабка очень странная. Очень. — Какая бабка? Элеонора? — Нет. Элеонора как раз совсем не странная. Странная Логвинова Ирина Михайловна. Марина страшно удивилась — Разве она странная?! По-моему, бабка как бабка. Глухая тетеря, жила всю жизнь в деревне под Пензой, потом зять разбогател и отправил мамашу отдохнуть, вот и все. — Замечательно, — похвалил Федор, — зятя и Пензу ты сама придумала или она тебе рассказала? — Придумала, — насупившись, сказала Марина. — Ты все хорошо придумала. Кстати, зять из Пензы как раз единственное, что можно придумать, когда на нее смотришь. А у нее на руках маникюр. Не заметила? Марина покачала головой. — Или зять перед санаторием ее сводил в маникюрный салон? И в каком салоне могут отчистить руки, которые последние шестьдесят лет копались в земле? — Господи, — пробормотала Марина, — бабка-то тут при чем?! — Она странно говорит. — Почему?! Федор, ты… куда-то не туда заехал! Она говорит по-деревенски, только и всего. Он потушил сигарету и посмотрел в небо, жарко сиявшее над голубыми елями. Глаза у него оказались ореховые, светлые, чуть золотистые, и зрачки — с булавочную головку. — Она говорит так, как говорил бы я, если бы мне пришла фантазия играть деревенского деда. Так говорят в кино. Марина растерянно молчала. Ни на бабусю Логвинову, ни на Валентину Васильну с ее сыночком она почти не обратила внимания. Нервная Вероника и Вадик, каким-то образом догадавшийся об убийстве, интересовали ее гораздо больше. И еще Юля с Сережей. Но тут Федор Тучков опять сбил ее: — А как Элеонора оказалась утром возле корта? — Да никак! — с досадой, потому что он уводил ее непонятно куда от ее правильных «детективных» мыслей, воскликнула Марина. — Она ходила за малиной для Оленьки. Ты что, не знаешь? Оленька плохо кушает. Федор Тучков покосился на нее и достал еще одну сигарету. — Куда ходила? В деревню? — Да. — Дорога к воротам с другой стороны санатория. Или она лезла через забор? — Не знаю. Наверное, нет. Вряд ли она лезла. — Да. Вряд ли. Значит, она вернулась и вместо того, чтобы отнести корзину в номер, почему-то пошла вокруг, дошла до корта, и дальше. С тобой. Почему она пошла с корзиной? Марина молчала, только смотрела на него. — Геннадий Иванович не курит, о чем объявил всем с гордостью. Откуда у него в кармане спички? Он что, разводит здесь костры? Все это были какие-то дурацкие мелочи, о чем Марина так и сказала Федору Тучкову. — Подумаешь, спички! Может, он их на всякий случай носит! Вдруг придется что-нибудь зажечь! Федор вздохнул — она уже отлично знала эти его вздохи. — Ты, часом, не носишь в кармане спицы? — Какие спицы? — Ну такие… на которых вяжут. — Зачем? — На всякий случай. Вдруг придется что-нибудь связать. Марина страшно обиделась: — Вчера ты говорил мне, что я сошла с ума, когда я рассказала тебе про ремень и убийство! А сегодня навыдумывал неизвестно что! — Я не говорил тебе, что ты сошла с ума. — Говорил. — Нет. — Говорил. — Нет. Я говорил, что это вряд ли возможно. Но теперь я… изменил свою точку зрения. Марина фыркнула — скажите, пожалуйста, и точка зрения у него есть! Это ее «приключение», и она никому его не отдаст. Она сама во всем разберется. В конце концов, именно она первая поняла, что это убийство, а никакой не несчастный случай! — Как бы узнать, зачем Вадим собрался в милицию? — Никак, — сказал Федор Тучков довольно равнодушно и нагнулся, чтобы почесать лобастую пыльную кошку, которая вылезла из кустов и теперь терлась о его ногу. Когда он нагнулся, с шеи свесился странной формы медальон, похожий на две железки, надетые на толстую цепочку. Он поймал железки и закинул за воротник фиолетовой распашонки. — Ты можешь пойти и спросить, зачем ему надо в милицию. Выслушать ответ и оценить, правда это или выдумки. Марина помолчала. Сигарета была невкусная, пахла незнакомым дымом и немного Федором Тучковым, очевидно, потому, что он курил именно такие сигареты. Этот запах у самых губ нервировал ее. Не надо было брать у него сигарету. Заскрипела высокая ореховая дверь, блеснула на солнце длинная латунная ручка, и показалась бабуся Логвинова. Ясное дело, с пакетиком. — Кысь, кысь, кысь, — бодро произнесла бабуся и прищурилась на Марину с Федором. — Сидитя, голубки? Воркуитя? Ну воркуйтя, пока дело молодое! Кысь, кысь! — А вы… откуда приехали, Ирина Михайловна? — вдруг спросила Марина. |