Онлайн книга «Турецкий берег, край любви»
|
– Жеральдина Германовна… – Здравствуйте, милочка! – Лямурская тяжело плюхнулась на стул. – Будьте любезны, закажите мне водички – умираю от жажды. Марина подозвала официанта, попросила бутылку минеральной без газа, лед, вежливо поинтересовалась, не нужно ли что-нибудь еще. – Еще бокал мартини. Большой. И без сока. Я буду со льдом. Принесенный официантом двухсотграммовый бокал с мартини Жеральдина Германовна осушила залпом. В опустевшую посудину плеснула для приличия граммов пятьдесят минералки, но, не сделав ни глотка, отодвинула к центру стола. Расстегнула пуговицы на пиджаке, под которым обнаружился отчаянно смелый топик, едва прикрывавший пятнистую от недавних солнечных ожогов грудь. – Представляете, уснула на пляже, – перехватив Маринин взгляд, задорно встряхнула редкими, крашеными в цвет баклажана волосенками Лямурская и заговорщицки ухмыльнулась: – После бессонной ночи… ну, вы понимаете… – Мадам адвокат отложила в сторону глубокую ложку, взяла рукой кусочек льда и принялась натирать им бюст. – Кстати, как вам моя камея? – Жеральдина Германовна ткнула пальцем в приколотый на топик между двумя обвислыми грудями овал цвета слоновой кости. – Сейчас это очень модно. Стиль называется винтаж. Конечно, здесь, в Турции, мало кто способен оценить подобные изыски, а вот в прошлом году я отдыхала во Франции, так там постоянно ловила на себе заинтересованные взгляды. Что ни говорите, а французы знают толк в шике. Казалось бы, мелочь, аксессуар, но… Впрочем, несмотря на свою репутацию непревзойденных любовников, в этом смысле они так себе. А вы бывали во Франции? – Не приходилось. – И не жалейте. Уверяю вас, только в Турции европейская женщина может почувствовать себя желанной. Турецким мужчинам биологический возраст не важен, они реагируют на либидо, понимаете, о чем я? – Не очень, но это не имеет значения. Давайте поговорим о деле. Вы успели узнать какие-нибудь подробности? – Конечно. – Лямурская резко запахнула пиджак, явно недовольная манерами собеседницы. – У меня, милочка, между прочим, профессиональный стаж – сорок с лишним лет. Если вы хоть сколько-то интересуетесь происходящими в России событиями, то должны знать, что адвокат Лямурская принимала участие в самых громких процессах… – Да, я наслышана, – прервала ее Марина. – Так что вам удалось узнать? Жеральдина Германовна оскорбленно поджала губы: – Может быть, сначала мы обсудим условия? – Хорошо, давайте обсудим. – Пятьдесят тысяч долларов. Миронова едва не задохнулась: – Сколь… Сколько? – А что вы хотели, милочка? Чтобы я вашу подругу-наркоманку от пожизненного, да еще на территории другой страны, за пять копеек отмазывала? – Она не наркоманка. – Наркокурьерша еще лучше. А вы не забыли, что вообще-то я здесь в отпуске и из-за вас вынуждена прервать свой отдых? – Но пятьдесят тысяч! Помилуйте, таких и тарифов-то нет! – Откуда вам знать? Вы что, сами регулярно попадаете под эту статью? У вас наркосиндикат? – Если вы действительно что-то узнали о деле, то прекрасно понимаете: Таню подставили, она ничего не знала ни о деньгах, которые везла в Стамбул, ни тем более о героине. – В эти сказки никто не поверит. – На чем же тогда вы собираетесь строить защиту? Лямурская смерила собеседницу высокомерным взглядом: – Рассчитываете выведать у меня линию защиты, а потом нанять какого-нибудь адвокатишку без имени и опыта и заплатить ему вдесятеро меньше? Не выйдет! – Лямурская помахала коричневым узловатым пальцем с ярко-алым маникюром перед носом Марины. Миронова прикрыла глаза и потерла виски: «Что делать? Где взять такую прорву денег? И разве можно доверить защиту Таньки этой сексуально озабоченной алкоголичке… Неужели и вправду Лямурская считается в Москве ст #243; ящим адвокатом?» – Понимаете, – начала Марина, – у самой Татьяны денег вообще нет. Ваши услуги буду оплачивать я и еще одна наша общая подруга. Она сейчас едет из Мармариса. У нас обеих наберется тысяч шесть, не больше. – Значит, я все правильно поняла, – довольная своей прозорливостью Лямурская снова распахнула пиджак и откинулась на спинку стула. – Вы двое тоже были в доле? – В какой доле?! – рассвирепела Миронова. – Что за ахинею вы несете? Повторяю: Таня ни при чем! Этот турок запудрил ей мозги… – Ну хорошо, хорошо. Предположим, что так… – спохватилась Лямурская, которой вовсе не хотелось упускать возможность заработать. – Когда прибывает эта ваша третья соучас… подруга? – Она уже едет. – Давайте так: вы с ней встретитесь, обсудите денежные проблемы, а потом позвоните мне. – Но вы сейчас хотя бы помогите передать Тане мыло, щетку, сменное белье. Я все купила, а как переправить ей, не знаю. – Хорошо, поедемте в КПЗ или как оно тут у них называется. Вы знаете, где это находится? – А вы нет? Вы же сказали, что уже начали работать по делу… – Вы что, намерены ловить меня на несоответствиях, милочка? – Помогите передать… – едва сдерживаясь, чтобы не заехать по мерзкой физиономии мадам Лямурской, процедила сквозь зубы Марина. – Берите такси и просите подвезти нас до ближайшего отделения полиции. Там узнайте, где у них содержатся те, кого взяли в аэропорту и кому еще не предъявлено обвинение. Не забудьте сказать, что задержанная – гражданка иностранного государства. У вас как с английским? – Достаточно, чтобы задать эти вопросы и понять, что на них отвечают. – Прекрасно! Я согласна считать визит в ближайшее отделение полиции и туда, где содержится ваша подруга, одним процессуальным действием. Вы мне должны триста долларов. – За что? – За то, что помогу вам оформить передачку. – Вам не стыдно? – Хорошо, двести пятьдесят. И ни долларом меньше. Звонок от Насти раздался, когда Марина с мадам Лямурской выходили из отделения, где у них без особых проволочек приняли передачу для русской задержанной. Более того, младший офицер, проверив содержимое пакета, посоветовал им дойти до ближайшего магазина и купить канистру питьевой воды. Объяснил, что у редко, но все же попадающих в турецкие застенки иностранцев от водопроводной воды случаются сильные кишечные расстройства. Марина слетала в лавку и принесла пятилитровую бутыль. – Мы примерно на середине маршрута, – отрапортовала Тищенко. – Часа через два будем в Анталье. Где тебя там искать? – Я перезвоню тебе через минуту, – пообещала Миронова и, обернувшись к адвокатессе, спросила: – Мы сможем встретиться с вами часа через три? Вы из города никуда не уедете? |