Книга Медовый месяц с врагом, страница 49 – Наталья Перфилова

– Все могло бы закончиться достаточно просто. Максим получил свои деньги, убийцы сестры понесли наказание, Лили может уезжать… Но ты видела, что случилось?

– Вы полюбили друг друга?

– Если бы только это! Я беременна, Клара. Скоро ты станешь бабушкой.

Экономка в изумлении раскрыла рот. Она заметно обрадовалась этому известию, даже помолодела лет на десять.

– Мой сын знает?

– Это невозможно. Я не хочу ставить его перед выбором: деньги или ребенок.

– Не обязательно делать это событие достоянием гласности. Решите это в узком семейном кругу.

– Это невозможно. Вчера Макс наговорил мне таких вещей, что признаться в беременности просто невозможно. Я рассказала тебе свою тайну, так как нуждаюсь в твоей помощи. Ты знаешь, я воспитывалась в детдоме, из близких у меня только подруга. Если со мной что-то случится, я хочу, чтобы судьбой моего малыша занялась его родная бабушка. Надеюсь, ты сохранишь мою тайну так же, как я твою?

– Ты можешь на меня положиться, девочка. Твое известие просто вдохнуло в меня силы и интерес к жизни. Я сделаю для тебя и моего внука все, что смогу, – горячо поклялась Клара. – Только я не уверена, что мы правильно поступаем с Максимом. Он не простит, когда узнает…

– Не когда узнает, а если. Наша задача не допустить этого. Я сменю адрес и уеду. Когда пройдет побольше времени, он, даже узнав, что я родила ребенка, не поймет, кто отец. Наши признания принесут ему только муки. Наши отношения бесперспективны, а малыша я ему не отдам. Так, через какое-то время, он сможет меня забыть, иначе будет всю оставшуюся жизнь корить себя за сделанное или не сделанное. И дело даже не в деньгах, это при желании можно как-то решить. Вчера он признался, что, по его мнению, нежеланные дети – обуза и помеха в жизни.

– Я не могу спорить с тобой, хотя и не со всем согласна. Время покажет, кто прав. Спасибо тебе, что доверила мне свои переживания, не лишила счастья стать бабушкой.

– Просто я знаю цену семье и вижу людей. Я была уверена, что ты будешь счастлива. Надеюсь только, материнские чувства не пересилят, и ты не заставишь меня раскаяться в том, что доверилась тебе.

– Лилиана, то есть Машенька, я не сделаю ничего, не посоветовавшись с тобой. В этом я могу поклясться.

– Ну уж этого не надо. Мне бы завтрак побыстрее, а то я к следователю опаздываю.

– Конечно, конечно, – засуетилась экономка. – Там уже все готово. Тебе куда подать?

– Сейчас Максима отправлю в его комнату, оденусь и спущусь в столовую.

Когда я вернулась в спальню, «брата» в кровати уже не было. Я быстренько умылась, оделась и поспешила вниз. По дороге заглянула в комнату Макса и увидела, что он досматривает сны на собственной подушке. После завтрака Игорь повез меня к следователю.

В коридоре прокуратуры было многолюдно. У каждого кабинета стояли и сидели люди. Некоторые подавленно молчали, другие отчаянно жестикулировали и горячо обсуждали проблемы, которые привели их сюда. Нужная мне дверь снова оказалась заперта. Я растерянно оглянулась, не зная, куда присесть, чтобы подождать следователя. Не стоять же, в самом деле, посреди коридора памятником.

– Привет, – вдруг услышала я. – Иди сюда, садись, я подвинусь.

Оглянувшись, увидела женщину, которая в прошлое наше посещение этого заведения сидела на лавочке у соседнего кабинета в компании двух алкоголиков. Сегодня дама была одна. Она потеснилась и подхватила на руки сумку, в результате чего рядом с ней освободилось довольно много места. На освободившееся пространство немедленно попыталась втиснуться какая-то темная личность. Женщина не слишком любезно турнула ее и снова обратилась ко мне:

– Садись быстрее, а то так и придется столбом стоять. Твой-то, – она кивнула в сторону запертой двери, – только что вышел, может и час незнамо где проболтаться.

Я опустилась на лавочку. Дама заботливо осмотрела меня с ног до головы, спросила:

– Тоже, что ли, хлопотать пришла?

– О чем? – растерялась я.

– Да не смущайся, здесь ведь все по одному вопросу. Кого сажают, кого выпускают. Остальные за них переживают. Я смотрю, одна ты сегодня. Не дал твой мужик взятку? Засадила его мегера старая? Тебя как зовут?

– Лилиана, а вас?

– А «нас» Нюркой назвали, – засмеялась женщина. – Анной то есть.

– Очень приятно. Я вижу, вы тоже сегодня одна.

– Слушай, заканчивай выкать, а то я себя старой развалиной чувствую. Мне еще и тридцатника не стукнуло, не дослужилась я до имени-отчества. – Нюра довольно улыбнулась. Видимо, молодость была предметом ее гордости.

Я посмотрела на соседку. На ее месте я бы не радовалась, выглядеть так в неполных тридцать лет – просто обидно. Женщине можно было бы с легкостью дать сорок, а то и все пятьдесят.

– Сегодня я немного не в форме, – заметив мой критический взгляд, торопливо поведала Нюра, – из отделения только что отпустили. Мы митинг протеста ночью устроили под окнами милиции. Несанкционированный. – Она с трудом выговорила малознакомое слово. – Вот и пострадали за справедливость. Меня-то утром выпустили, как женщину, – Нюра кокетливо поправила волосы, – а Юрик с Василием до сих пор в каталажке маются. Видишь, как вышло? Хотели Сереге помочь, да сами загремели по самое никуда.

– Да их тоже, наверное, отпустят скоро, – попыталась я утешить женщину.

– Вряд ли. Пьяные они были, бока дежурному помять успели, – вздохнула собеседница. – Теперь нападение им на представителя власти шьют. Хочу вот заявление написать, что этот самый дежурный меня домогался, а ребята честь мою спасти пытались. Как думаешь, поможет? – Нюра посмотрела на меня с надеждой во взгляде.

Я ей честно ответила, что сильно сомневаюсь. Она снова вздохнула:

– Что за жизнь! Сначала Серегу упекли, теперь Юрка с Василием загремели. Что им, мужиков, что ли, не хватает, чего к моим-то привязались? – Логика Нюры сразила меня наповал. – А твоего-то за что замели? Вроде серьезный парень…

– Да он дома, свидетели мы, по делу об убийстве.

– А! – Женщина почти потеряла ко мне интерес. – Против кого свидетели-то?

– Не знаю, – растерялась я. – Просто свидетели. У меня мужа убили, теперь расследуют…

– А кто убил? – Любопытство снова заиграло в глазах собеседницы. – Этот твой хахаль, который дома?

– Липкина! Я же сказал, не жди, – заявил проходящий мимо мужчина, – все равно я тебя сегодня не приму! Ступай домой, проспись как следует.

– Гражданин следователь, я уже третий час жду…

Дверь за мужчиной с шумом захлопнулась.

– Все равно не уйду, пока не примет! – решительно произнесла Нюра. – Не имеют права от заявления отмахнуться. А то он мне говорит, что делом Юрика и Васьки не занимается, только Серегиным! – заголосила пьянчужка на весь коридор. – А мне какое дело, одна контора, пусть передаст кому следует. Нет таких законов, чтобы обиженную женщину выгонять…