Книга Киногерой для Розалинды, страница 15 – Ким Лоренс

—Нед?

— Такой симпатичный писатель, неплохо выглядит, если не обращать внимания на усы, которые он пытается отращивать. Имей сердце, Розалинда, — парень глаз с тебя не сводит, как преданный спаниель.

— Я знаю, кто такой Нед.

— Он спрашивал: как я считаю, есть у него шансы?

— Что-о?! Ты рассказал ему... — всполошилась Линди. Неужели она невольно поощрила...

Лицо Сэма исказилось от ярости. Ему-то с чего сердиться, что она не хочет разглашать тайну их отношений?

— А что, по-твоему, я мог ему сказать? — огрызнулся он. — «Нет у тебя никаких шансов, потому что эта дама ночует в моей постели»? Во всяком случае, ночевала бы, если бы было по-моему.

— Это же ты считал, что все идет слишком быстро!

Послушать его, можно подумать, будто по этому вопросу они расходились во мнениях, возмутилась Линди про себя.

— Я не говорил, что мне это не нравится, — упорствовал он.

Линди раздраженно фыркнула.

— Так что ты ему сказал, бедненькому?

— «Бедненькому», — передразнил Сэм, качая головой. — Это самый страшный эпитет для мужчины. В нем есть что-то такое материнское... Переводится приблизительно так: «У тебя нет ни единого шанса, лопух несчастный».

— Отвечай сейчас же, а то тебе несдобровать! — пригрозила Линди.

— Обещания, обещания... Ладно, ладно, — Сэм прикрыл голову загорелыми руками, защищаясь от ее кулачков. — Я был очень тактичен.

— Это что-то новенькое!

— Но я не стал его обнадеживать.

Что-то в выражении его лица заставило Линди насторожиться.

— Ты что, ревнуешь? — недоверчиво спросила она.

Сэм пожал плечами, но отрицать не стал, к тайной радости Линди.

— Откуда я знаю, может, ты втихомолку пылаешь к нему страстью. Не очень-то приятно выслушивать от другого мужчины дифирамбы женщине, с которой спишь. Какие у нее великолепные ноги и как она замечательно обращается с детьми и животными! Я, конечно, держал себя в руках, но все-таки дал ему понять, что у тебя серьезный роман с другим.

— Ты заслужил медаль! Так и сказал: «серьезный роман»?

— Так и сказал, — подтвердил Сэм. — И заслужил я не медаль, а совсем другую награду, — прорычал он.

— Разве тебе не нужно стоять у штурвала или что-нибудь еще в этом роде? — прошептала она, когда его пальцы проскользнули под край ее короткого топа.

— Я думал об этом всю неделю, — простонал Сэм. Он перевернул Линди на спину и опустился на нее сверху. От его темного, жаркого взгляда у нее словно что-то перевернулось в животе.

— Тогда зачем приглашал Хоуп? — не удержалась она от колкости.

— Милая, обожаемая Розалинда! — Смеясь, он сорвал тоненький топ с ее покорного тела. — Я просто вьшолнил долг вежливости. Хоуп не была бы настолько бестактна, чтобы принять приглашение.

— Ты думаешь, она знает?

Розалинда попыталась подняться, но Сэм удержал ее.

— Разве она не предупреждала тебя насчет моей репутации?

— Да, только не прямо... — вспомнила Линди, сдвинув брови. — Ее почти не бывает дома, и мне казалось, что мы были очень осторожны...

Линди не договорила, потому что Сэм снова расхохотался.

— Я же о тебе забочусь, — рассердилась она. — Ведь это ты хочешь сохранить все в секрете.

— Да по мне, хоть бы весь мир узнал о моих чувствах к тебе.

— Тебя это не волнует?

«Что ж он мне раньше не сказал? — подумала она в отчаянии. — У него по лицу никогда ничего не поймешь, а пытаться услышать в его словах слишком многое было бы роковой ошибкой».

— И хватит об этом!

Почему же хватит? Для нее этого совсем недостаточно.

Сэм, кажется, заметил ее недоумение.

— Я не рекламирую свою личную жизнь. Где-то надо провести черту, не то тебя съедят с потрохами, — объяснил он. — А самое страшное — вдруг я и сам поверю в то, что обо мне пишут? Я знаю несколько человек, с кем такое случилось. Можешь мне поверить, это жалкое зрелище. Не пойми меня неправильно: я не такой привереда, чтобы хаять средства массовой информации. Такая уж у них работа, и мне от нее часто бывает польза. Я согласен играть в их игры — но по моим правилам. Хорошо, когда твои фотографии печатают в газетах, но ты нигде не найдешь моего фото, где я был бы снят на этой палубе. Пусть киностудия распускает слухи обо мне и очередной исполнительнице главной роли. Я даже готов позировать для снимков — но не позволю фотографировать нас с тобой. Я буду ездить и выступать на презентациях фильма, но, когда рабочий день закончен, где я и с кем я — исключительно мое дело. — Вдруг его серьезное лицо озарила плутоватая улыбка. — Здесь, по крайней мере, можно не волноваться по поводу фотоаппаратов с телеобъективом!

— А может, там, высоко-высоко, летает спутник и с него кто-то наблюдает за нами?

Линди старалась копировать его небрежную усмешку, но не смогла устоять перед дразнящим взглядом, блуждающим по ее полураздетому телу. По коже у нее побежали мурашки в сладком предчувствии его умелых прикосновений.

— Пусть смотрят!

Линди потянулась к нему, обхватила руками его крепкие ягодицы. Она не собиралась долго ломаться, особенно сейчас, когда от его голоса с многообещающими эротическими нотками ее била дрожь, словно в лихорадке.

— Многое зависит от того, пойдешь ли ты мне навстречу, — доверительно сообщил он охрипшим голосом.

— Если ты убедительно попросишь...

Ее слова потерялись в теплой глубине его рта.

Стало прохладно, и Линди спустилась в каюту накинуть хлопчатобумажный свитер поверх рубашки. Только что она провела целый час в рубке, и голова у нее шла кругом от навигационных терминов. Сэм утверждал, будто теперь всю тяжелую работу по управлению судном берет на себя автоматика, но Линди была другого мнения.

Вернувшись в каюту, она сразу поняла по его лицу: что-то случилось. Ее улыбка погасла.

— Я говорил по радио с береговой охраной. Грозовой фронт, который ожидали завтра к вечеру, приближается быстрее, чем рассчитывали.

— Что это значит?

Линди старалась скрыть свое разочарование.

— Это значит, что я должен высадить тебя на берег сегодня же. Нужно поставить яхту к югу от мыса, пока волнение позволяет пересечь отмель. Там она будет укрыта от самого сильного ветра.

— Это обязательно?

Невероятно, но Линди услышала в собственном голосе легкую дрожь. Сэм, видимо, тоже ее заметил и быстро взглянул на Линди. «Господи, не вздумай цепляться за него с жалобными воплями, Линди, деточка», — сказала она себе.

— Ты пошел бы туда, если бы был один? — спросила она более твердым голосом.