Онлайн книга «Чемодан»
|
Шлиппенбах кричит: — Не вижу мизансцены! Где конфликт?! Ты должен вызывать антагонизм народных масс! Очередь насторожилась. Энергичный человек с кинокамерой внушал народу раздражение и беспокойство. — Извиняюсь, — обратился к Шлиппенбаху железнодорожник, — вас здесь не стояло! — Нахожусь при исполнении служебных обязанностей, — четко реагировал Шлиппенбах. — Все при исполнении, — донеслось из толпы. Недовольство росло. Голоса делались все более агрессивными: — Ходят тут всякие сатирики, блядь, юмористы… — Сфотографируют тебя, а потом — на доску… В смысле — «Они мешают нам жить…» — Люди, можно сказать, культурно похмеляются, а он нам тюльку гонит… — Такому бармалею место у параши… Энергия толпы рвалась наружу. Но и Шлиппепбах вдруг рассердился: — Пропили Россию, гады! Совесть потеряли окончательно! Водярой залили глаза, с утра пораньше!.. — Юрка, кончай! Юрка, не будь идиотом, пошли! — уговаривала Шлиппенбаха Галина. Но тот упирался. И как раз подошла моя очередь. Я достал мятый рубль из перчатки. Спрашиваю: — Сколько брать? Шлиппенбах вдруг сразу успокоился и говорит: — Мне большую с подогревом. Галке — маленькую. Галина добавила: — Я пива не употребляю. Но выпью с удовольствием… Логики в ее словах было маловато. Кто-то начал роптать. Оборванец пояснил недовольным: — Царь стоял, я видел. А этот пидор с фонарем — его дружок. Так что, все законно! Алкаши с минуту поворчали и затихли. Шлиппенбах переложил камеру в левую руку. Поднял кружку: — Выпьем за успех нашей будущей картины! Истинный талант когда-нибудь пробьет себе дорогу. — Чучело ты мое, — сказала Галя… Когда мы задом выезжали из подворотни, Шлиппенбах говорил: — Ну и публика! Вот так народ! Я даже испугался. Это было что-то вроде… — Полтавской битвы, — закончил я. Переодеваться в автобусе было неудобно. Меня отвезли домой в костюме государя императора. На следующий день я повстречал Шлиппенбаха возле гонорарной кассы. Он сообщил мне, что хочет заняться правозащитной деятельностью. Таким образом, съемки любительского фильма прекратились. Театральный костюм потом валялся у меня два года. Шпагу присвоил соседский мальчишка. Шляпой мы натирали полы. Камзол носила вместо демисезонного пальто экстравагантная женщина Регина Бриттерман. Из бархатных штанов моя жена соорудила юбку. Шоферские перчатки я захватил в эмиграцию. Я был уверен, что первым делом куплю машину. Да так и не купил. Не захотел. Должен же я чем-то выделяться на общем фоне! Пускай весь Форест-Хиллс знает «того самого Довлатова, у которого нет автомобиля»! |