Онлайн книга «В плену страсти»
— По-вашему, брак все равно тщательно спланированная экспедиция! — вознегодовала Бетани. — А он в первую очередь основывается на любви! — До чего жаль будет развеять ваш юношеский идеализм, Бетани! — Зато мне доставит бездну удовольствия опровергнуть ваш цинизм! Герберт рассмеялся — возможно, уик-энд окажется куда занятнее, чем кажется на первый взгляд. И тут же одернул себя: это не любовное свидание! Зазвонил телефон. Дистрибьютор из Рима хотел поговорить с мистером Хендерсоном. Когда же Герберт вновь повесил трубку, Бетани, собравшись с духом, наконец решила задать вопрос, который лишал ее сна на протяжении всей последней недели. — Э-э-э, Герберт… — Что? — откликнулся он. До чего трудно подобрать слова, тем более если босс смотрит на тебя, почти не скрывая досадливого нетерпения! — Боюсь, что тема несколько щекотливая… — Слушаю. — Я, сами понимаете, фермерская дочка, только поэтому и не стесняюсь заговаривать про… про это… — Ближе к делу, Бетани, прошу вас, — вздохнул босс. — Я… я про секс! — на одном дыхании выпалила она. Герберт недоуменно заморгал. А затем недоверчиво помотал головой. Да быть того не может, чтобы в этой бледненькой, невзрачной, бесцветной мисс Браун вдруг пробудилось чувственное влечение!.. — Что именно вы подразумеваете под словом «секс»? — осторожно осведомился он. — Ну, предполагается, что я в вас влюблена… — И что? — А вы — в меня… Бетани умолкла на полуслове. А Герберт вдруг почувствовал, как пульс его неожиданно участился. — И что? — рявкнул он снова, на сей раз даже не скрывая досады. — Ваши домашние будут ждать от нас… что мы… — Станем заниматься любовью? — грубо докончил он. — Разумеется, будут ждать, как же без этого! Да только мои мать и брат вряд ли рассчитывают, что их пригласят в качестве зрителей! Или вы думаете, что мои домашние станут рыскать по всему дому, стремясь застать нас страстно обнимающимися? Оно куда любопытнее, чем взирать на старинные полотна в картинной галерее, верно? В горле у Бетани тут же пересохло, поскольку язвительные слова босса тут же воплотились в возмутительно-яркие образы. — Есть… есть ли нужда в подобной откровенности! Их взгляды встретились. — А кто первым начал? Вы — фермерская дочка, которая не стесняется заговаривать о естественных потребностях, так? — Герберт улыбнулся. — Бетани, не тревожьтесь. Надо думать, нам даже спальни отведут в разных концах дома. — Выходит, у вас целый особняк? — удивилась Бетани. — Матушка — раба условностей, — пояснил Герберт, пропустив мимо ушей последний вопрос собеседницы. — Она твердо убеждена, что, пока законный брак не заключен, молодой паре в одной постели не место. Это касается даже моего брата и его невесты. А уж что им там придет в голову под покровом ночи — их дело! — И вы возражать не будете? — С какой стати? Дома я бываю редко и не такой уж фанатик секса, чтобы не потерпеть ночку-другую. Бетани уставилась в блокнот, словно усмотрев в нем нечто до крайности занимательное. — Не тревожьтесь, — задумчиво повторил Герберт. — Мы разыграем чинную, выдержанную пару, из тех, что отлично умеют смирять свою страсть. Будем пылко поглядывать друг на друга через стол, чтобы создалась нужная атмосфера. Но не более того. Думаете, справитесь? — Постараюсь. Про себя он решил, что секретарша его могла бы выразиться более дипломатично. А может, все дело в выражении ее лица — выглядит так, словно ей предстоит визит к дантисту! Герберт Хендерсон вдруг почувствовал себя уязвленным. — Прежде чем соглашаться, вам стоило оговорить условия, — язвительно заметил он. — Пожалуй, вы правы, — согласилась Бетани. — Но лучше поздно, чем никогда. — Я слушаю. Герберт откинулся в кресле. — Видите ли, я — существо разговорчивое… — Это заметно. — А вот у вас с общением явные проблемы. — Я — мужчина, и притом человек весьма деловой. Этого объяснения недостаточно? — сардонически изогнул бровь он. — А еще вы — мой босс, верно? — И что же? — А то, что во имя поставленной цели на этот уик-энд мы временно изменим линию поведения. — Звучит так, словно мы — две воюющие стороны! — Если я по-дружески вас о чем-то спрошу, то в ответ предпочту столь же приветливую фразу, а не злой взгляд исподлобья, — мило улыбнулась Бетани. — Как думаете, этот подвиг вам по силам? — Особых проблем не вижу, — серьезно кивнул он. — И не вздумайте мною командовать, как начальник — подчиненной. В течение всего уикэнда мы с вами равны. А в понедельник то, что произойдет за эти три дня, будет перечеркнуто и забыто и мы оба возвратимся к привычным ролям. Идет? — И машина моя, надо думать, снова превратится в тыкву? — хмыкнул Герберт. — Я знаю, почему вы злитесь, — небрежно обронила Бетани. — Вы из тех мужчин, что привыкли задавать правила игры, и вас бесит, если то же самое делает кто-то другой, тем более — женщина. Я права? Герберт опешил. Его изумила и проницательность собеседницы, и ее решимость расставить все точки над «i» в тех вопросах, о которых обычно принято умалчивать. — Совершенно правы. А как вы догадались? — Мой младший брат точно так же, как вы, любит командовать. У вас с ним верхняя губа даже похожа: он тоже смешно ее оттопыривает, когда не добивается своего. Герберт с трудом сдержал улыбку, а ведь отродясь ничего менее лестного не слышал. — Кажется, никто и никогда не сравнивал меня с младшим братом, — задумчиво произнес он, а затем спросил: — Скажите, Бетани, вы косметикой вообще не пользуетесь? — Иногда случается. Но не часто. На ферме краситься ни к чему. — Молодая женщина вызывающе выставила вперед подбородок. — А что? Думаете, надо? — Просто любопытно было бы посмотреть, пойдет ли вам, — честно ответил Герберт, заметив, что, если приглядеться повнимательнее, то глаза у собеседницы самого что ни на есть восхитительного дымчато-опалового оттенка. До сих пор Бетани размышляла, а не послать ли куда подальше советы подруги, но теперь вдруг поняла: кажется, Джилл права. Герберт со всей очевидностью считает, что на ближайший уик-энд ей стоит изменить имидж. Так что не лучше ли, позабыв об осторожности, раз в жизни пощеголять в экстравагантных, смелых нарядах, услужливо предоставленных соседкой? В пятницу они уехали сразу после работы, так что Бетани пришлось по-быстрому переодеться в дамской комнате. Она кое-как втиснулась в лимонно-желтые атласные брючки, а затем надела черную шелковую блузку с глубоким круглым вырезом и рукавами три четверти. Бетани с опаской взглянула в зеркало. Очень-очень мило, но уж чересчур откровенно! Надо надеяться, Ронни Коннолли оценит ее наряд по достоинству. |